"Вера Федоровна Панова. Собрание сочинений в 5 т (т. 2)" - читать интересную книгу автора

- Ну что? - сказал он. - Ну, хватит. Ведь отыгрались.
- Я ра... ра... разве из-за этого! - сказала она. - Меня выбрали в
завком! Я думала, ты обра... обрадуешься!
Он окончательно пришел в себя.
- Ох я дубина! - сказал он.
- Тебе твое удовольствие - самое главное, - сказала она. - Главней
меня.
- Нет, не говори! - сказал он горячо. - Нет, Дуся! Ты даже вообразить
не можешь, как я тебя полюбил!
- Любишь, когда другого развлеченья нет...
- Неправда! Всегда! Мне после тебя ни на какую даже смотреть не
хочется! Все хуже тебя!
- Как будто только в этом дело, - сказала она. - Ты, например,
совершенно не интересуешься общественной работой, а я же не могу сидеть
тут с Маргошкой!.. И тебе безразлично, что меня выбрали единогласно при
одном воздержавшемся, ты даже не спросил... - Она еще поплакала. Он
виновато гладил ее.
- Если так будет дальше, Леня, я уж и не знаю. Я тебя определенно
перерасту...
Под годовщину Девятого января они пошли в город прогуляться и
встретили - кого б вы думали? - Марью Федоровну, фельдшерицу, которая
когда-то с ними ехала и перевязывала Лене руку. Она их узнала и окликнула.
С нею шел тот самый командир полка, которого она везла раненого и поила
молоком. Теперь Марья Федоровна была за ним замужем; фамилия их была
Акиндиновы.
За эти годы с ними чего-чего не было: Акиндинов лечился, учился в
Москве, работал в деревне, потом его перевели в энский губком, и они
больше года прожили тут; и опять его переводили, на днях они уезжали в
Свердловск. Марья Федоровна ездила с ним всюду, не могла нигде надолго
задержаться на работе и огорчалась этим... Они поразговаривали, стоя на
улице, и Марья Федоровна повела Куприяновых к себе в гости.
Акиндиновы жили в общежитии для ответственных работников, комната у
них была хорошая. Марья Федоровна подала угощенье. Выпивки не было -
доктора запретили Акиндинову пить, и Марья Федоровна соблюдала, чтобы он
слушался. Пришли другие ответственные работники. Дорофея первый раз была в
гостях в такой компании и старалась ей соответствовать. Разговор, хотя
много шутили, шел о важных вещах. Леню стали спрашивать, какие настроения
у рабочих в депо и как растет их политическое сознание. Леня отвечал
неавторитетно, все могли видеть, что он не очень-то вникает в эти дела.
Дорофея осторожненько перевела разговор на свой завод и ответила на все
вопросы. Между прочим рассказала, какой перед Октябрьской годовщиной вышел
спор у рабочих с администрацией. Заводу выдали красной материи на
украшение цехов. А у завода есть подшефный детский дом, и как завком ни
старается, детдомовские ребята одеты плохо, хуже всех в районе, потому что
у других домов более богатые шефы: кожевники или табачницы... Вот одна
работница и предложила, чтобы материю не резать на лозунги, а выкрасить в
практичный какой-нибудь цвет и пошить для детдома костюмчики.
Администрация - ни в какую: все, говорят, предприятия будут убраны, а мы
по-будничному; вы, говорят, не берете во внимание, какой это праздник. А
рабочие говорят - мы берем во внимание, и самое лучшее к этому празднику