"Вера Федоровна Панова. Собрание сочинений в 5 т (т. 2)" - читать интересную книгу автора

- Был! - с готовностью отвечала Евфалия. - Был, как же.
- И ты его любила?
- А конечно, любила.
- Сильно, сильно любила? - спросила Дорофея и от чувств схватилась за
щеки обеими руками.
- Ужасть как.
- И он тебя любил?
- А как же: и он любил.
- И бросил тебя!
- Вот уж неправда: не бросил. Меня Ольга в скит отдала. А он, видишь
ты, женатый был, детный.
- А тебе не хотелось в скит?
- Неужли ж хотелось?
- Зачем же пошла?
- Как же не пойти, когда она велела?
Дорофея помолчала, рассматривая тетку.
- А за что ты его любила? - уже без восторга спросила она.
- Дык - мужчина, - сказала Евфалия. - Как не любить?
Дорофея перестала спрашивать. Теткина любовь была неинтересная...
Весной, когда стаял снег и подсохло, она пошла с заступом на погост и
привела в порядок материнскую могилу. Могильный холм покривился, осел,
выглядел сиротливо и жалко; она набросала на него земли, сровняла,
заступом срезала прошлогоднюю бурую траву кругом. Утро было серое, без
ветра, сторожкое; на мокрых ветках ивы серебрились проглянувшие барашки;
от мокрых веток, от сырой земли шел острый тревожный запах. В каждой жилке
своей, в ладных своих движениях, в дыхании Дорофея чувствовала крепость и
радость; и томила ее кладбищенская тишина. Ей вдруг захотелось сию минуту
куда-то бежать, объявить всем людям, что она живая-здоровая, что ей
чего-то нужно - чего, она не знает; может, люди скажут... Она загрустила и
задумалась, опершись на заступ. Могила лежала у ее ног. Деревянные кресты,
прошлогодняя бурая трава. Ничего-то они не видели, те, что лежат под
крестами. Прощайте, мама, бедная вы моя...
За тихими серыми днями пришла настоящая весна, щедрая на солнце и
дожди. Девки ходили остриженные после тифа, прятали стыдливо головы под
платками, пели про любовь. Дорофея переболела раньше других, у нее волосы
уже подросли, кудрявились, нежно щекотали ей уши, от щекотки по телу
пробегала теплая волна...
Трава на лугах поднялась выше пояса. Евфалия сказала:
- Шляешься, Дорофейка, на станцию дуриком, безо всякой пользы. Взяла
бы косу да накосила где при дороге.
- Нешто дают там косить? - спросила Дорофея.
- Подальше от станции, при дороге, всем дают нынче, все одно красные
завладеют, Фрол Одноглазый сказал.
Дорофея взяла косу и пошла на станцию.
Там было пусто, не видать никого. Выглянул телеграфист из окошечка и
спрятался... Дорофея пошла вдоль полотна и вышла на широкий луг.
"Накошу, а убрать не дадут, врет, поди, Одноглазый", - подумала она,
но все же стала косить.
Трава была сочная, ложилась легко. Медовый запах стоял над лугом;
сквозь облако благовонное шла Дорофея. Покачивались кругом красные головки