"Вера Федоровна Панова. Собрание сочинений в 5 т (т. 2)" - читать интересную книгу автора

комнаткам. Еще дрожало в ней что-то, поднятое песнями, вином, молодыми
голосами. Сейчас бы веселиться: ведь только начали... Чудак этот Павел
Петрович, ну что за человек такой, спрашивает: зачем танцевать...
Леня ведет товарный маршрут. Выпили с Квитченко по маленькой,
закусили и едут... Грохоча, мелькают во мраке платформы, платформы,
цистерны. В леса и перелески уходит бесконечная дорога, могучая машина
ревет, эхо откликается в лесах...
Лариса и Юлька танцуют. Юлька - курносенькая, строгая и победоносная,
от кавалеров нет отбоя. Лариса вся опущенная, смотрит, танцуя, в одну
точку. Павел Петрович ушел домой... Если бы не Юлька, отозвать бы тогда в
передней Ларису и шепнуть: очень тебе надо на танцы, пойди с ним погулять,
или здесь посидите вдвоем... Юлька запретила давать советы. Не получится у
них ничего. Бог с ним, только Ларису жалко... В зале тысяча человек,
оркестр, серпантин, маски...
Все на глазах, кроме одного.
И песня замолчала в ней, когда она вернулась к своему горю.
А почему, собственно, сейчас не поехать в Дом техники? Еще не поздно,
концерт продлится часов до четырех...
Поеду!
Откуда-то пятнышко на блузке, надо переодеться.
Надену не костюм, в костюме я каждый день, надену синее платье.
Она уже шла переодеваться, но зазвонил телефон на столике в столовой.
Голос Чуркина:
- Дорофея Николаевна? С Новым годом! Дорофея Николаевна, я тебе желаю
всякого счастья!.. Что говоришь? Не слышу: шумно... У меня Акиндинов рвет
трубку.
Голос Акиндинова:
- Ты что это засела дома? Стареешь, Дуся!
- А я сейчас приеду.
- Ну, молодец. Давай. Машину пошлем. Тут у нас дым коромыслом.
- Слышу, что дым коромыслом.
- То-то. Ну, мы ждем. Машина сейчас будет. Выходи.
Вот как хорошо, все приглашают, никто не забыл. "Синее платье,
значит, и кружевной воротничок..."
На улице перед домом зафырчал автомобиль. В черных окошках вспыхнул и
погас свет фар. Уже за нею? Так скоро? Не может быть.
Опять блеснул свет и опять погас. Фырчанье смолкло. Хлопнула
автомобильная дверца.
Как будто не все дверцы хлопают одинаково. Ну, остановилась перед
домом чья-то машина - не из Дома техники, для той рано, - что тут
необыкновенного? По каким же приметам Дорофее вообразилось вдруг, что эту
дверцу захлопнула любимая рука?
Она бросилась и припала к черному окошку.
Не разглядеть бы ничего из светлой комнаты, если бы не снег. На белом
снегу видно: стоит машина. Под окном мелькнула фигура, проскрипели шаги, и
с той стороны, за стеклом, приникло лицо... Как птица, пролетела она через
переднюю и веранду и распахнула дверь прежде, чем он успел подняться на
крылечко.
- Пойдем, пойдем! - говорила она бессвязно и горячо, обнимая его. - В
столовой, - сказала она так же бессвязно, когда он хотел снять пальто в