"Алексей Иванович Пантелеев. Январь 1944 " - читать интересную книгу автора

окно, и постукивал косточкой пальца по деревянной раме.
Разговорился с ним.
- В Ленинград?
- В Ленинград... да.
- В командировку или возвращаетесь?
- Нет. Не возвращаюсь. В командировку.
- А в Ленинграде давно не были?
- Последний раз был месяца за два до войны.
- Н-да.
Вижу, что и сам он думает: "Н-да".
Страшно было смотреть, как волновался и "переживал" этот человек. Еще
его счастье, что не было в их купе такой спутницы, как наша милая
смольнянка.
В Тихвине он в первый раз вышел из вагона. И даже объяснил, зачем это
делает:
- Дети спросят: "Папа, ты Тихвин видел?". Надо посмотреть...
Ожил он и даже слегка повеселел только тогда, когда наш поезд шел уже в
самом Ленинграде.


...Шлиссельбург и новый мост возле него мы миновали ночью. Просил
проводницу разбудить, она пожалела. В предрассветных сумерках вторично
перебрались через Неву - по Финляндскому мосту. Пресловутый "коридор смерти"
прошли ночью, задавая храповицкого.


...И вот - Ленинград. Знакомый перрон с "застекленной" (увы, ни одного
стекла давно уже не осталось в ней) крышей. Крепкий мороз. Снег. Синие
утренние тени. Суровая тишина на вокзале. Очень немного встречающих. Два-три
носильщика. Дамы в валенках.
У входа в вестибюль - несколько милиционеров в серых фронтовых шинелях
проверяют документы.
У меня на руках командировка ЦК ВЛКСМ. Вероятно, оттиснутые на бумаге
крупными буквами слова Центральный Комитет действуют магически. Бумаги мои
просматривают мельком.
- Пожалуйста, товарищ... проходите.
Все до спазмов в горле, до слез, до сердцебиения знакомо.
Знакомые с детства своды Николаевского вокзала!
Хочу позвонить своим по автомату, но у телефонной будки огромная
очередь, а ждать я не могу, не терпится. Взвалив на спину тяжелые мешки,
спешу к выходу.
Ленинградцы в поезде хвалились, будто в Питере на улицах идеальный
порядок - не то что в Москве: снег убран, лед с тротуаров сколот.
И вот - площадь Восстания. Еще темно (в Москве в этот час гораздо
светлее). Чуть-чуть развидняется. Мигают синие лампочки у ворот. Площадь
покрыта глубоким, выше колен снегом. По узенькой - не разойтись со встречным
- тропиночке пересекаю наискось площадь, иду к Знаменской.
Перспектива Невского тонет в предутренней мгле. Людей на улице очень
немного, но, по-видимому, больше все-таки, чем в другое время. Спешат на
работу.