"Бастион одиночества" - читать интересную книгу автора (Летем Джонатан)

ЧАСТЬ ВТОРАЯ Аннотация

Голоса в памяти, исполненные тоски, чьи — ты не можешь ответить. Песня в радиоэфире — ты заучил ее когда-то и вдруг осознал, что она слащава, приторна, тошнотворна. А может, в ней говорилось о том, чего ты просто не сумел, не был готов понять. В любом случае для тебя эта песня умирает. Но проходит лет пятнадцать, и неожиданно твое сердце подсказывает тебе, что ты изменился. Это случается в тот момент, когда та же самая песня застает тебя врасплох, приходя из радио в автомобиле с предложением перешнуровать потертые кроссовки твоей жизни. Заинтригованный, ты прислушиваешься, тебя разбирает любопытство. Но диджей не называет имени исполнителя. Или это происходит в кинотеатре — ты смотришь фильм, в котором звучит эта песня. А в конце его бегаешь глазами по титрам, но они проплывают слишком быстро.

Песня вновь уходит от тебя. Или застревает в памяти обрывком, бессмысленной фразой. Почему в далекой юности эта песня казалась тебе горько-сладкой? Ну да, конечно. Ты не обращал тогда внимания ни на ее вокальную гармонию, ни на голос солирующего исполнителя, ни на поразительную технику гитарной игры — все настолько удивительное, завораживающее. Ты не можешь вспомнить контекст, пространство, в котором эта песня жила много лет назад. Кроме того, ты не имел тогда возможности купить запись и слушать ее дома. Ну и бог с ней. В конце концов ты ведь не потерял ничего важного. А эта песня — обитающая в мире всегдашней неопределенности — нуждалась в тебе еще меньше, чем ты в ней.

Правильно?

За пантеоном самых одаренных вокалистов-мужчин — в него входят Сэм Кук, Отис Реддинг, Марвин Гэй и Эл Грин (сами добавьте к этому списку имена тех, кого считаете достойными) — прячется другой пантеон, пантеон-тень. В нем числятся музыканты, не добившиеся широкой известности. Я разделил бы их на две категории. К первой отнесу тех, кому просто не хватило упорства или не повезло, — скажем, Говарда Тейта и Джеймса Гарра, а еще, пожалуй, Oy Ви Райта. Это певцы, поработавшие с несколькими фирмами грамзаписи, выпустившие одну приличную пластинку и исчезнувшие, куда-то уплывшие. Если судить их по силе воли, твердости характера — они неудачники, безвольные люди. Ко второй группе я отношу тех певцов, чьи имена затерялись в лучах славы коллективов, в которых они выступали. Это Бен И Кинг из «Дрифтере», Дэвид Раффин из «Темптейшнс», Леви Стаббз из «Фор Топе», Филипп Уинн из «Спиннерс»: поклонники считают их талантливейшими вокалистами, но вспоминают о них, только когда слышат.

Барретт Руд-младший — одна из наиболее необычных фигур в истории поп-музыки. Излишне говорить — читая эти строки, поставьте диск с записью Руда, — но я все равно скажу: это один из величайших солистов в истории музыки — не просто лучший из тех, от кого отвернулась фортуна. Барретт Руд-младший родился в 1938 году в Роли, штат Северная Каролина, в семье странствующего проповедника-пятидесятника (который позже угодит в тюрьму). Мать мальчика умерла, не дожив до тридцати (от сердечного приступа, как сказал Руд, давая интервью журналисту из «Кэш Бокс»). Музыкальный путь вокалиста начался с пения в хоре отцовской церкви. Когда будущему певцу было десять лет, его родителя лишили права быть пастором, а через год арестовали. Руд, оставшийся на попечении тетки, спустя несколько лет бросил школу, переехал в Мемфис, устроился на работу дворником, потом водителем школьного автобуса, потом — на короткое время — ночным диджеем одной из местных радиостанций. Там он и встретил Джени Куарш, белую девушку, дочь владельца станции, которая работала там секретаршей. Очень скоро они поженились. У них родился сын. А может, все было совсем по-другому.

В 1967 году, в возрасте двадцати девяти лет, Руд записал пару синглов в студии Вилли Митчелла «Хай Рекорде». Как он вышел на эту студию, никто уже не помнит, сам Руд всегда утверждал, что его зять не имел к этому никакого отношения. В 1967 году Митчелл начал работать с певцом Oy Ви Райтом — в новом направлении, в котором позднее достиг столь оглушительного успеха с Элом Грином. Наверное, если бы Руд опередил Эла Грина, то совершил бы настоящий переворот в поп-музыке. Но этого не произошло. Уравновешенный Митчелл отказался работать с эксцентриком Рудом еще до начала его карьеры, объявив чересчур упрямым.

Этим музыкальная карьера Руда могла и закончиться — несколькими записанными синглами. Но в феврале 1968 года гитарист Марв Браун, который год назад записывался в «Хай Рекорде», рассказал о певце в Филадельфии музыкантам группы, называвшейся тогда «Фор Дистинкшнс». Их продюсером был Андрэ Дегорн. У Дегорна имелось несколько песен, которые он с помощью хорошего, слаженного коллектива и ведущего вокалиста намеревался сделать настоящими хитами. «Дистинкшнс» были подходящей командой, но им не хватало ведущего солиста.

Музыкантам помог Браун, рассказав, что знает отличного певца, парня, который собирается переехать из Мемфиса в Роли. Руд хотел вернуться с женой и ребенком к тетке, так как в Мемфисе постоянно бедствовал. В Филадельфии десятки певцов искали работу, но «Дистинкшнс» решили позвонить именно ему, человеку, которого порекомендовал Браун. Руд купил билет на автобус и приехал в Филадельфию на прослушивание. Никому еще не известный в свои тридцать лет, он был в шоу-бизнесе темной лошадкой. Его принял в свои объятия мир, искалеченный безумствами, капризами, мир, в котором люди внезапно исчезали — из студии и со сцены. Страшный крест для американца шестидесятых, обремененного личными проблемами и несчастливым межрасовым браком. Карьера Руда длилась всего десятилетие; к концу семидесятых его заставили замолчать наркотики и семейная драма.

В тот момент, когда он вошел в филадельфийскую студию, сама судьба зачислила его в певцы второй категории: таинственный, завораживающий голос Руда должен был затеряться в спетом коллективе. Но именно в «Дистинкшнс» Руд нашел тот контекст, в котором смог высказать все, что хотел, осуществилась заветная мечта любого человека — иметь в этой жизни какое-то признание. Пусть ненадолго. Сам Руд считал, что провел эти десять лет в тюрьме, но мы с ним не согласимся. Нам следует лишь благодарить судьбу за его выстраданное, стесненное рамками искусство.

Кто же были те люди, которых я называю «контекстом» и «рамками» Барретта Руда-младшего? Четверо черных друзей, выросших на промышленной окраине Инкстера, штат Мичиган (там же, где и «Марвелеттс»), «Дистинкшнс» занялись музыкой в эпоху Джонни Эйса и Джеки Робинсона. Джеймс Мейси, Денис Лонгхэм, Рудольф Байсикл и Альфред Мэддокс, прежде чем стать музыкальной группой, играли в составе школьной бейсбольной команды «Крайслеры Дирборна-Инкстера», которая в 1958 году победила на незначительных соревнованиях в штате. Джимми Мейси, бывший защитник, имел густой бас, Руди Байсикл — необычный тенор, служивший еще одним подтверждением того, что поп-культура — явление более загадочное, чем все тайны научной фантастики, а Фред Мэддокс и Денни Лонгхэм пели баритоном. Первоначальное название «Кристонс» по предложению Лонгхэма они позднее заменили другим: «Фор Дистинкшнс», продолжая выступать на школьных вечеринках, ярмарках и играть в бейсбол.

В мае 1961 года «Фор Дистинкшнс» приняли участие в конкурсе, который спонсировала знаменитая студия грамзаписи «Толлхэт» Джерри Балтвуда, — и победили. Кто помог музыкантам записать в «Толлхэт» в июне того же года пластинку с четырьмя песнями? По всей вероятности, написали их сами «Дистинкшнс», а Балтвуд нашел заслуживающими внимания. В эту первую пластинку вошли и жалостливая «Привет», и «Бэйби на луне» — композиция в стиле «Файв Ройалз». Ни одна из песен не попала в хит-парады — ни в земные, ни в лунные.

В 1965 году студию «Толлхэт» купил «Мотаун», и «Дистинкшнс» столкнулись с массой проблем. Оказавшись на четвертом или пятом месте в очереди после «Фор Топс», «Темптейшнс» и ряда других претендентов на запись, они были вынуждены работать подпевалами и мальчиками на побегушках — отвечать на телефонные звонки, работать курьерами, встречать в аэропорту знаменитостей. Денни Лонгхэм даже научился делать прически и заслужил как-то раз похвалу Марты Ривз. Подобие успеха пришло к «Дистинкшнс» после участия в записи пластинки «Я не слишком гордый, могу и попросить» «Темптейшнс», ведомой в ту пору продюсером Норманном Уитфилдом. Одноименная песня в короткие сроки взобралась на вершину хит-парада «Топ-10». Легкий, как воздух, фальцет Руди Байсикла затенен в ней голосами ведущих певцов, но в композиции на второй стороне пластинки звучит более отчетливо. Участие «Дистинкшнс» в записи «Вниз по холму» на первый взгляд может показаться выполнением ими обязательств перед фирмой Берри Горди, на самом же деле это — потерянный шанс группы «хит-мэйкеров» «Холланд — Дозьер — Холланд». До настоящего успеха и до того момента, когда Дегорн прибавит слово «Сатл» к названию группы, оставалось три года. Но все записи, сделанные в «Мотаун» до появления в коллективе Руда, доказывают, что «Дистинкшнс» и тогда уже были «сатл» — искусными, утонченными, умевшими легко и ненавязчиво подать результат долгой, кропотливой работы.

Из книги «„Мотаун“ и американская культура» Джералда Эрни: «Три главных коллектива фирмы начального периода — „Супримс“, „Темптейшнс“ и „Мираклс“ — сложились во время учебы их участников в школе… Они не пели в церкви… В многочисленных статьях о них почти не упоминается о влиянии на музыкантов церковных песнопений…» Верно. Когда же к «Дистинкшнс» присоединился Барретт Руд-младший, в северной команде из Детройта появился более жесткий, воспитанный церковью «южный» солист — их пение превратилось в соул. Это столкновение жесткости с изящностью, необузданного сладострастия и сожаления ритм-энд-блюза с отшлифованной поп-музыкой — перекресток, на котором страдание и одиночество сцепляются с новыми возможностями гармонии и стремления к совершенствованию.

Возьмем, к примеру, песню «Вот идет моя крошка» «Дрифтере», записанную в 1959 году, как раз в тот момент, когда в ритм-энд-блюзе произошел сдвиг к другому музыкальному направлению — к соулу. Ведущий вокалист «Дрифтере» Бен И Кинг поет сдержанно, его диапазон ограничен латиноамериканским ритмом и подражанием классике. В тот время песня повергла в шок не только фирму грамзаписи, которая едва не отказалась записывать ее, но озадачила даже своего создателя, Джерри Либера, заявившего: «Когда я услышал „Крошку“ по радио, мне показалось, ее крутят в одно и то же время сразу две радиостанции». Та же история повторилась и в надрывных балладах Джеймса Брауна — «Сбитый с толку» и «Этот мужской, мужской, мужской мир», — и в елейных сочинениях любителей постонать, Джеки Уилсона и Соломона Берка.

Но главное не в том, что структура композиций пятидесятых годов не соответствовала свободолюбивым соул-голосам, которые только-только обнаружили свою силу. А в том, что студии, записывавшие соул шестидесятых — «Мотаун», «Ви-Джей» и «Стэкс», — создали особый язык, загонявший такие голоса в неприемлемые для них, стесняющие рамки. Кульминации эта драма достигла при вокальном смешении в группах «Соул Стеррерс», «Файв Ройалз» и многих других, когда голоса их соул-исполнителей, втиснутые в клетку отголосков, буквально задребезжали, зазвучали нелепо на фоне музыкального сопровождения.

Вот в какое время приходилось работать «Дистинкшнс». Филадельфийские студии, на которых они делали свои знаменитые записи, практиковали наиболее гладкие стили гармонизации. Продюсеры Том Белл и команда Гэмбл—Хафф подняли это ограничение ведущего солиста на более высокий уровень, поэтому такие певцы, как Тедди Пендеграсс и Эдди Леверт, были вынуждены прибегать к немыслимым ухищрениям не только для того, чтобы выкрикнуть, прорычать или воззвать к слушателю из тисков, которые держали их, но даже просто спеть более эмоционально.

Искусством расставлять силки Дегорн и «Дистинкшнс» овладели в совершенстве, Руд же научился с блеском эти ловушки обходить. Весной 1968 года группа сделала запись в «Филли Грув» — набросок своего первого хита «Иди сюда и люби меня». Голоса музыкантов здесь свивают гнездо для вступающего позднее вокала Руда, который звучит сначала еле слышно, а потом стремительно взлетает ввысь. В тот же период была создана и не вышедшая в свет «Так называемые друзья».

Группа приступила к записи полного альбома. Руд, которому первое время приходилось ночевать у Марва Брауна, наконец купил дом и вызвал к себе жену с ребенком, до сих пор остававшихся в Северной Каролине. Дебютный альбом под названием «Вы слышали „Дистинкшнс“?» состоял из теплых, трогательных песен о любви — стопроцентных хитов Дегорна. Его аранжировка «Иди сюда и люби меня», приправленная колокольным звоном, открыла песне путь к хит-парадам: в Рamp;Б она заняла первое место, в поп-чарте восьмое. Когда музыкантам начали названивать промоутеры, те уже были наготове. Им оставалось лишь получиться танцевать.

На это у них ушло не так уж много времени. А по завершении учебы «Атлантик Рекорде» перекупила их договор с предыдущей фирмой, и группа приступила к записи своего шедевра «Обманчиво простые звуки „Сатл Дистинкшнс“. Классическая „Не в силах тебе помочь. Успокойся“ была создана совместными усилиями Дегорна, Руда и Брауна. „Счастливый разговор“ и „Дождь в солнечный день“, тоже вошедшие в хитпарады, летом семидесятого года звучали на всех радиостанциях. Альбом был выдержан в одной тональности и отражал настрой коллектива в лучшую их пору. Дейв Марш в „Сердце рока и соула“ высказался о них так: „Чистой воды дежа вю, заставляет тосковать о соуле с латиноамериканскими нотами, которого, по сути, никогда не существовало“. Наверное, было тогда уже понятно, что настрой „Дистинкшнс“ вот-вот переменится, окрасится в более мрачные тона, но при этом легко верилось и в нескончаемость счастливого лета и в то, что выйдет еще сотня „Обманчиво простых звуков“. Однако он остался единственным подобным альбомом „Дистинкшнс“.

Осенью 1971 года, позаимствовав немного из „Иди вперед“ Куртиса Мейфилда, немного из „Что происходит?“ Марвина Гэя, „Дистинкшнс“ записали свой социально ориентированный альбом „В твоем районе“. На конверте пластинки поместили фотографию певцов, греющих руки у костра на городском пустыре. В продажу пластинка поступила перед Рождеством — „Атлантик Рекордс“ поторопилась, боясь, что, если промедлит, публика потеряет к „Дистинкшнс“ интерес. Но ожидаемого успеха не последовало — „Район“ не вписался в предрождественскую суету. „Новичок наносит удар“ (эта песня заняла восемнадцатую позицию в Рamp;Б, а в поп-чарт вообще не попала), „Джейн во вторник“ и „Кирпичи во дворе“ написал и великолепно исполнил Руд, но альбом ожидал провал. Единственная песня Дегорна, „Глупая девчонка (Любовь — это детская игра)“, в сомнительном соседстве с „Я лучше поборюсь, чем изменю себе“, „100 Пруф (Век соула)“, „Только реальность“ Марвина Гэя и Тамми Террелла и других композиций в стиле Мэдисон-авеню, стала более или менее популярной, заняв одиннадцатое место в Рamp;Б и шестнадцатое в поп-чарте.

В последующей работе — альбоме „Никто и его брат“ — Руд, утверждая себя на позиции основного создателя песен, не пошел на попятную, напротив, развил депрессивность „Района“, дополнил ее более глубокими, лично пережитыми чувствами. „Встревоженная синь“ в октябре 1972 года взлетела на вершины обоих хит-парадов. Если вы уверены, что знаете все записанные на этой пластинке песни чуть ли не наизусть, послушайте ее еще раз. Этот альбом гораздо лучше, чем вам казалось, со временем он становится все более правдивым, все глубже проникает в душу с каждым уходящим годом, это самое яркое и зрелое из всего, что известно в истории поп-музыки, отражение внутренней опустошенности и противоречивости человека. Композиции „Рассказ Лизы“, „Если бы ты сохранила ключи“ и „Настолько глуп“ — борьба соавторов Руда и Дегорна, темпераментного рудовского вокала и дегорновских прилизанных форматов, смягчаемая слаженными голосами Мэддокса, Лонгхэма, Мейси и Байсикла. Когда Руд парит, они, угадывая момент его приземления, подстилают соломки, когда спотыкается — подхватывают его с обеих сторон, когда, наконец, устает и ложится спать, они укрывают его одеялом. В хит-парад попала только „Встревоженная синь“, но для того, чтобы альбом занял в музыкальной среде достойное место и стал бестселлером, этого было достаточно.

Когда Руд вышел из состава „Дистинкшнс“, песня еще звучала в хит-парадах. Последний альбом „Дистинкшнс“ любят вас сильнее» Дегорн дописывал уже без вокалиста, используя репетиционные записи Руда. Хотя песня «Портрет дурака» в июне 1973 года на короткое время попала в Рamp;Б, альбом не прошел без особого успеха. «Атлантик» разорвали отношения с «Дистинкшнс», и они распрощались с Дегорном, который уже нашел себе какую-то диско-звезду. Группа перешла на работу в клубах — не желая разваливать «Дистинкшнс» и решив не марать имя группы записями без Руда. Далеко не у всех хватает мудрости уйти так красиво.

Что же касается исчезновения незаменимого, чудаковатого и всеми любимого Руда — это никого не удивило. Легенды о его студийных стычках с Дегорном до сих пор поражают воображение. Но Дегорн и в последующие годы создал множество хитов, тогда как Барретт Руд-младший, можно сказать, потерял опору. Поп-музыка черных уходила в эти годы в сторону нового направления. Кто-то из соул-певцов сумел к этим переменам приспособиться, к примеру, Джонни Тейлор с его «Диско леди», а кто-то зашел в тупик. На фоне этой острой потребности публики в музыке-диско последний всплеск классического соула — песни «Спиннерс», «Манхэттенс», «Блю Ноутс» «Дельфоникс», «Стайлистикс» и «Сатл Дистинкшнс» — звучит лишь более пикантно.

Сложно сказать, что изменилось в записях Стиви Вандера в тот момент, когда он начал использовать в своих композициях такое многообразие инструментов, но его музыка перестала быть соулом и превратилась в поп-фанк. Вандер довел его почти до совершенства. Замечательно звучат и песни Эла Грина конца семидесятых, но после того, как он расстался с Вилли Митчеллом и группой музыкантов студии «Хай», его записи лишились разнообразия. А с Марвином Гэем произошло обратное: когда он занялся самостоятельной работой, лишь сильнее увлекся экспериментированием. Гэй — певец комплексного соула, он остается верен этому направлению, отдает ему всего себя.

Мог ли Барретт Руд-младший, подобно Гэю, продолжить карьеру самостоятельно? Вероятно. Он попытался. Но потерпел неудачу. Руд никогда не был уверен в себе как в авторе песен. Во времена «Дистинкшнс» все свои композиции, за исключением двух-трех, он написал совместно с Дегорном или Брауном. Покупатели пластинок и радиоведущие знали его голос, но не знали по имени. В 1972 году на пару с Марвом Брауном, согласившимся быть его аранжировщиком, Руд записал альбом «Сам по себе» — несколько мечтательно-любовных вещей, искренних как дневниковые записи. В создании двух песен — «Полет орла» и «Медленно шагая» — приняли участие и «Дистинкшнс». «Медленно шагая» благополучно разместилась на двенадцатой позиции хит-парада Рamp;Б, но это не помогло альбому завоевать любовь слушателей.

Мы нередко охладеваем к бейсболистам, переходящим в другие команды, к детским писателям, когда внезапно становимся взрослыми, к музыкантам, вышедшим из состава любимой группы и запевшим самостоятельно. Руду же казалось, что период его работы с «Дистинкшнс» был подготовительным этапом, детством, что он повзрослеет с началом сольной карьеры. Неприятие публикой композиции «Сам по себе» ударило по его самолюбию. Он развелся с Джени Куарш и переехал в Нью-Йорк. Последний альбом «Возьми, детка» Руд, распрощавшийся с «Атлантик» и даже с Марвом Брауном, записывает на студиях Сильвии Робинсон в Нью-Джерси, — позднее она стала крестной матерью группы «Шуга-Хилл». Скопившееся в певце негодование вылилось в песни, которые почти невозможно слушать. «Любовник женщин» и «Небрежность» лишь мелькнули в хитпарадах. А в песне «Мальчик плачет», посвященной проблеме опекунства, ясно прозвучали спорящие голоса двух или даже трех «я» Руда — «я»-неудачников.

Его последний сингл «Кто мне звонит?», выпущенный в 1975 году, — параноидальное признание поражения. Под тревожную музыку в стиле фанк, разбавленную телефонными звонками, певец гадает, кто ему звонит. «Не брат, брат даже номер мой не знает, — поет Руд и задумывается. Затем продолжает: — А может, кто-то просто ошибся? Какая-нибудь одинокая девочка? Или это мой агент? Или коварный соблазнитель?» Руд перебирает множество немыслимых вариантов, а в самом конце, когда звук уже затихает, с болью в голосе задается вопросом: «Или это мой старик-отец все же надумал мне позвонить?» В свете последующих событий эта фраза будоражит воображение.

В последний раз Руд появился в звукозаписывающей студии в 1978 году, когда согласился помочь группе «Дуфус Фанкстронг» в создании двадцатиминутного сингла «Ты погладил свой мятый костюм?». В хит-параде он прозвучал, но не задержался там. Голос Руда никогда раньше не был таким мощным — в этой примитивнейшей песне его ничто не стесняло, — и никогда не пел настолько бессмысленно. Конец его карьеры выглядит еще более странно. Приблизительно в 1977–1979 годах Руд втайне от всех сделал еще две записи — «Улыбка вокруг сигареты» и «Дождливые зубы» — странные композиции, исполненные с ленивой протяжностью Слая Стоуна. В тот период Руда уже затянул кокаин.

Я обещал, что расскажу вам историю, а любая история имеет свое логическое завершение. Андрэ Дегорн продолжил работать в шоу-бизнесе в Филадельфии и позднее в Лос-Анджелесе, создал немало хитов, звучавших в разные годы в программах танцевальной музыки. Теперь он персональный менеджер группы в Лос-Анджелесе. Руди Байсикл и Альфред Мэддокс и по сей день дружат, оба живут с семьями в Дирборне, штат Мичиган. Байсикл пишет воспоминания о выступлениях в многочисленных казино Виндзора, Онтарио, а Мэддокс работает в музее «Мотаун». Денни Лонгхэм вплотную занялся освоением парикмахерских хитростей и в 1977 году, когда «Дистинкшнс» мирно разошлись, открыл собственный салон. У него делал прически весь район, пока в 1985 году в возрасте сорока четырех лет он не умер от пневмонии. Джеймс Мейси в 1977 году поехал вслед за Андрэ Дегорном в Лос-Анджелес и долгие годы записывался в разных студиях. Двадцать пятого сентября 1988 года в возрасте сорока семи лет он был убит в Калвер-Сити вместе с двумя партнерами. Их машину, остановившуюся перед светофором, обстреляли неизвестные. Марву Брауну больше не удалось найти настолько талантливый музыкальный коллектив, как тот, с которым ему посчастливилось работать с шестьдесят восьмого года. Несколько месяцев он сотрудничал с «Сигмой», потом исчез, а в 1994 году покончил самоубийством — повесился в ночлежке в Паттерсоне, штат Нью-Джерси. Ему было пятьдесят четыре года.

Барретт Руд-младший, получив право воспитывать сына, поселился в Бруклине, где постепенно превратился в наркомана-отшельника. Его отец, освободившийся в 1977 году из тюрьмы, приехал к сыну; у них сложились крайне сложные взаимоотношения. Гедонизм Руда и консервативные взгляды его отца-проповедника — безумное морализаторство, нездоровое восприятие музыки, почитание священного дня отдыха — составили взрывоопасную смесь. (Удивительно, но и Марвин Гэй, и Филипп Уинн, и Барретт Руд-младший — все они в смысле воспитания были странными черными евреями.) Шестнадцатого августа 1981 года во время очередного семейного скандала Барретт Руд-старший появился в комнате, где находились его сын и внук, с пистолетом в руке. Собирался ли он нажать на спуск — неизвестно. Его внук тоже достал оружие и застрелил деда. Молодого человека, которому на тот момент исполнилось восемнадцать, судили как совершеннолетнего за непреднамеренное убийство. Сам Руд никак не пострадал, но этот выстрел окончательно поставил на его карьере крест. Быть может, благодаря этому, певец жив до сих пор.

Вот и вся история. Я поведал ее, чтобы показать, насколько важен в песне смысл. Все музыкальные композиции, о которых я упомянул, о чем-нибудь рассказывают — о красоте, о вдохновении, о страдании, — голосами из гетто, с городских окраин, из церквей и со школьных дворов, голосами ликующими и печальными, а порой исполненными настолько глубокого чувства, что песня не умещается в рамках поп-музыки. Эти голоса побуждают подпевать им, танцевать, они могут вызвать в тебе желание кого-то полюбить, против чего-то взбунтоваться, о чем-то задуматься или просто на время отвлекают от телевизора. Но голоса Барретта Руда-младшего и «Дистинкшнс» никуда не уносят тебя, разве что в твой собственный район. На ту улицу, где ты живешь. К тому, что осталось позади.

Но ведь именно в этом ты и нуждаешься, нуждался все время. Правильно поется в песне: порой мы все становимся встревоженной синью.

Диск 1:1–2: «Фор Дистинкшнс», синглы, «Толлхэт» 1961 г.: «Привет», «Бэйби на луне». 3–4: «Фор Дистинкшнс», сингл, «Тамла» 1961 г.: «Я не очень гордый, могу и попросить»; вторая сторона — «Вниз по холму». 5–8: синглы, БРМ, «Хай Рекорде» 1967 г.: «Поставь на свой стол» (Рamp;Б № 49), «Любовь ко времени», «Правило трех», «Я видел свет». 9—10: записи 1968 г.: «Иди сюда и люби меня», «Так называемые друзья». 11–14: из альбома «Вы слышали „Дистинкшнс?“», «Филли Грув» 1969 г.: «Иди сюда и люби меня» (Рamp;Б № 1, поп-чарт № 8), «Глазами очевидца», «Сердце и пять пальцев», «Один и одинок». 15–19: из альбома «Обманчиво простые звуки „Сатл Дистинкшнс“, „Атко“ 1970 г.: „Не в силах тебе помочь. Успокойся“ (Рamp;Б № 1, поп-чарт № 2), „Гораздо больше“, „Дождь в солнечный день“ (Рamp;Б № 7, поп-чарт № 88), „Счастливый разговор“ (Рamp;Б № 20, поп-чарт № 34), „Когда ты перевернешь пластинку“.

Диск 2:1–4: из альбома „Дистинкшнс“ „В твоем районе“, Атко 1971 г.: „Новичок наносит удар“, (Рamp;Б № 18), „Глупая девчонка (Любовь — это детская игра)“ (Рamp;Б № 11, поп-чарт № 16), „Джейн во вторник“, „Кирпичи во дворе“. 5–9: из альбома „Никто и его брат“, Атко 1972 г.: „Встревоженная синь“ (Рamp;Б № 1, поп-чарт № 1), „Обнаруживая“, „Настолько глуп“, „Если бы ты сохранила ключи“, „Рассказ Лизы“. 10: из альбома „Дистинкшнс“ любят вас сильнее», Атко 1973 г.: «Портрет дурака» (Рamp;Б № 18). 11–13: из альбома «Сам по себе» (Руд — соло), Атко 1972 г.: «Медленно шагая» (Рamp;Б № 12, поп-чарт № 48), «Это главнее», «Полет орла». 14–16: из альбома «Возьми, детка» (Руд — соло), Атко 1973 г.: «Небрежность» (Рamp;Б № 24), «Любовник женщин», «Мальчик плачет». 17–18: Руд — соло, сингл, «Фэнтези» 1975 г.: «Кто мне звонит?» (Рamp;Б № 63); вторая сторона: «Заточенный в комнате». 19: «Касабланка» 1978 г.: Руд — приглашенный вокалист, «Дуфус Фанкстронг» «Ты погладил свой мятый костюм?» (Рamp;Б № 84, поп-чарт № 100). 20–21: Руд: «Улыбка вокруг сигареты», «Дождливые зубы».