"Алексей (Леонид) Пантелеев. Пакет (про войну)" - читать интересную книгу автора

- Стой, - говорит. - Ты ничего не слышишь?
- Нет, - говорю.
Остановился. Послушал.
И в самом деле, где-то далеко-далеко как будто горох молотили.
Я говорю:
- Что-то трещит.
- Стреляют, - говорит Зыков. - Пулеметная дробь...
С кольту бьют. Чуешь, - говорит, - как ваши нашим накладывают?
- Да, - говорю, - чую.
Ну, мы тут опять побыстрее поили. На дорогу вышли. И по пыльной дороге
прямо на солнце топаем. А солнце уже садится, уже темнеет, и чем дальше,
тем громче - то справа, то слева - бум! бах!
- Ну, - говорит Зыков. - Довольно! Давай сымать эту дрянь.
- Чего, - говорю, - сымать?
- Погоны, - говорит. - Сымай их к бесу. Ша! Хватит! Пофасонил четыре
месяца. Не поверишь, брат, на плечах мозоли натер.
- А пора? - говорю.
- Пора, - отвечает. - Вполне. Давайте, - говорит, - господин доктор, я
вам первому сыму.
И начинает сдирать с меня деникинские погоны.
Я голову повернул и вижу, что лицо у него злоезлое, как будто он не
погоны снимает, а что-то такое грязное делает. А тем более, что булавка
попалась ржавая, не отшпиливается. Он ее дергает, а она не лезет.
- А, - говорит, - холера!
Дернул - и прямо с мясом погон оторвал. Прямо такой вот кусок
гимнастерки вырвал.
- Есть, - говорит, - один штука. Давай, - говорит, - поворачивайся!
И только второй отцепил и только бросил его кудато в канаву - слышим
топот.
Опять, понимаете, не успели очухаться, не успели вздохнуть - опять
конный разъезд несется. И прямо на нас.
- Тикай, - говорит Зыков. - Тикай, парень, если жить хочешь.
И так, понимаете, поскакал, будто его стегнули.
И я побежал. Уж не знаю, как я бежал, но только бежал хорошо и от
Зыкова не отставал.
А конники - ясно - нас нагоняют. Это в лесу легко убегать от кавалерии,
а по гладкой дороге это не очень легко. Все-таки у них ног больше. Лошади
все-таки.
Ну, слышу, что ближе и ближе стучат их копыта. И вдруг - трах-тах-тах!
Над самой моей головой свистит пуля.
Бах! - еще раз...
Как принялись пулять из берданов - спина похолодела.
Зыков мне говорит:
- Милый! Браток!
Я говорю:
- Что?
Он говорит:
- Милый... товарищ!.. Не отставай...
Гляжу на него: бледный несется, глаза выкатил, на губах пузыри белые,
как у лошади.