"Галина Панизовская. Выход из одиночества" - читать интересную книгу автора

деле, не найдя ничего в машине, не найдя ничего в лаборатор-
ном сейфе, они могли взяться за самих творцов. В столичных
стенах зто было бы сложнее. А тут, в глуши...
Но моряк проследовал мимо и мирно присоединился к своей
компании.
Теперь они стояли тут уже вдвоем. Остальные - там, за жа-
ровней, - следили, как видно готовые поддержать своих.
"Так и есть! Они нас знают! - Ноги Жиля налились свинцом.
Надо вскочить, размахнуться стулом... Скорее всего, его
удерживало простое отсутствие привычки - неоценимой привычки
нападать первым. А может быть, дело в том, что он не готов
защищать себя сам? Сам - без властей, короля, прокурора? "А
в Запесчаном порту друзья Нора его защищают" - зта мысль
всплыла, пока ди Эвор оборачивался к незнакомцам.
- Чему обязан?
- Вы профессор Норман ди Эвор?
- С кем имею честь?
У говорившего была совсем не матросская сутулость и явный
южнобадский акцент. Так говорят тамошние студенты-филологи -
особое растянутое "ен"" Он смутился:
- Извините. Матрос Королевского флота Тиктон...
У него были нервные руки скрипача.
- Во всяком случае, не матрос - офицер, - усмехнулся
Эвор. - А впрочем, как вам будет угодно.
Так состоялось это знакомство.
Через пятнадцать минут гости, приглашенные за стол, уже
заканчивали свою историю. Моряки с королевского судна "Каро-
лина", они были отпущены "погулять" в столицу, так как судно
стояло теперь в доке. Причем отпущены тайно, потому что ми-
нистр внутренних дел не любил, чтоб в Этериу скапливались
свободные от службы матросы. Для передвижения у них был свой
автобус. Тайну они соблюдали, ехали в темноте, дожидались в
тавернах ночи. К профессору подошли потому, что никогда еще
не встречались с живой знаменитостью: они узнали его по
портретам.
То, что эта история - сплошная "липа", было ясно с перво-
го взгляда. Жиль почти не слушал, он следил за нервными
пальцами Тиктона, отбивающими такт на спинке кресла. Видно
было - он надеялся на успех своей сказки не так уж сильно.
И действительно, не говоря уже о странной матросской про-
гулке - этом матросском пикнике в собственном автобусе, сама
личность Тиктона ставила под сомнение всю историю. Тиктон с
его белыми прозрачными пальцами мог быть поэтом, раввином,
шпионом, но только не матросом, вытягивающим на борт селед-
ку.
Но ди Эвор, казалось, поверил.
- Бокалы налиты, господа! - провозгласил он. - За славных
моряков!
Пальцы Тиктона остановились, застыли в изумлении... Ну
ясно, он ожидал хотя бы расспросов. Неожиданное доверие Эво-