"Эдгар Пэнгборн. На запад от солнца." - читать интересную книгу автора

краской огромные хищные зубы. В щель, изображающую левую руку, было
воткнуто девятифутовое копье острием кверху. Вместо правой руки у истукана
была ветвь дерева, протянутая вперед, к деревянному столу с изрубленной
столешницей. В целом это выглядело как громадная берущая рука. И она, и
стол были запятнаны старой и новой кровью.
Пэкриаа принялась негромко бормотать длинную молитву, в которой
многократно повторялось имя "Исмар". Когда она окончила молитву, у нее был
довольный вид; во взгляде принцессы, брошенном на Энн, почти читалась
улыбка. Пол осмотрелся и не увидел колдунов; но ощущение, что они
откуда-то наблюдают за людьми, осталось. Поднявшись с колен, Пэкриаа
повела гостей к загородке из бревен. Полу показалось, что здесь вряд ли
так уж нужны охранники...
От этих низкорослых мужчин, женщин и крохотных детишек не исходило
никакой опасности. Они казались какими-то не вполне живыми. Они двигались,
как все живые существа, они плевали, зевали, чесались; тут женщина
механически нянчила младенца, там мужчина подошел к деревянному корыту,
зачерпнул пригоршню пойла из отрубей, съел и почесался боком об угол
корыта, как животное. Если не считать таких элементарных действий,
обитатели загона производили впечатление неживых. Женщина прошла несколько
шагов за мужчиной, и отстала; и погоня, и бегство были уныло-ленивыми -
пониженная до неузнаваемости реакция на едва заметную искорку стимула.
Никто не обратил внимания на появление Пэкриаа и незнакомцев. Лица их были
пустыми и расслабленными, во взгляде не читалось и тени мысли - разве что
мимолетное отражение какой-либо чисто физической потребности. Все они были
избыточно полными. Некоторые из женщин носили следы ранений, но раны были
старыми и давно зарубцевались. Пол не находил анатомической разницы между
этими людьми и их полными жизни собратьями из деревни. Возможно,
наркотик?..
Пэкриаа двигалась среди них, поглядывая, как фермер на скотину. Она
подняла упитанную маленькую девочку, которая не сделала попытки бежать, и
показала ее Энн с довольной гордостью, ущипнув ребенка за пухлое бедро.
Девочка не обращала внимания на то, что с ней делают, механически жуя
кашицу из отрубей. С трудом подавляя рвотный рефлекс, Энн пробормотала:
- Пол, как нам выбраться отсюда?
Эбро Пэкриаа поняла ее интонацию. Она небрежно опустила девочку на
землю и повела гостей прочь из загона. Она казалась скорее обиженной,
нежели рассерженной. Ее огорчило, что могущественные друзья не оценили по
достоинству такое процветающее хозяйство...
Воины снова собрались посреди просеки, но теперь, с наступлением
сумерек, в них было угрюмое и напряженное ожидание. Разложили большой
продолговатый костер. Пэкриаа жестом дала понять людям, что они могут
усаживаться, где пожелают. Энн никак не могла найти способ сообщить
принцессе, что они хотят вернуться к себе в лагерь, а та явно думала о
чем-то совсем другом, очень серьезном, и не могла больше уделять время
гостям. Принцесса ушла в синий дом. Женщины-воины, рассевшиеся вдоль
костра, принялись синхронными движениями разбрасывать пригоршни земли.
Колдуны, которые сбились в плотную группу за их спинами, затянули
монотонное заклинание. Пэкриаа вернулась, одетая в длинную белую юбку. На
принцессе не было ни раскраски, ни украшений. Она стала ходить туда и
обратно вдоль костра, и читать молитвы, пока не стемнело окончательно. На