"Эдгар Пэнгборн. На запад от солнца." - читать интересную книгу автора

состав которой входило много островов, предпочитали древний способ
постройки домов жилищам из пластика и камня. Строения, возведенные по
образу и подобию домов предков, гораздо больше соответствовали и климату
Океании, и непритязательному стилю жизни приветливых островитян. Однако
здесь, в отличие от Земли, не было домов, возведенных на помостах. Надо
полагать, здесь не существовало проблемы ядовитых змей и насекомых. Еще
эта деревня отличалась от земных отсутствием домашних животных. Не было
заметно, чтобы ее обитатели страдали от паразитов или болезней. Если не
считать ран, да грязи на старых колдунах, кожа пигмеев выглядела чистой и
здоровой. Землянам не пришлось столкнуться здесь даже с неприятными
запахами, если не считать специфического запаха масла, которым мужчины
натирали тела.
Пэкриаа вернулась. На ней была явно ритуальная раскраска, за оба уха
были воткнуты цветы, и еще один цветок привязан стеблем к медальону
Дороти. Ее глаза, груди и пуп были обведены жирными белыми кругами,
запястья украшали синие браслеты. Вместо юбки на ней оказалась бахрома из
раковинных бус, которая самым невинным образом оставляла ее почти
обнаженной. Ракушки напоминали, на взгляд Пола, раковины улиток. Ножные
браслеты Пэкриаа были сделаны из деревянных бусин, выкрашенных в оранжевый
цвет. Макушка ее лысой головы была покрашена голубой краской - такого
цвета, как яйцо малиновки. Двое мужчин, отмеченных клеймами, - надо
полагать, рабов, - несли за ней сиденье. Оно представляло собой деревянную
колоду, покрытую искусно вырезанными стилизованными изображениями
животных. Когда Пэкриаа уселась на него, ее голова оказалась на уровне
головы Энн. Энн вежливым тоном произнесла:
- Какого черта я не могу быть столь же очаровательной?
Пэкриаа наклонила голову. Появился мальчик без рабского клейма с
деревянной чашей. Пэкриаа сделала глоток зеленоватой жидкости и передала
чашу Энн. Спирмен заворчал.
- Ритуал, - сказал Пол. - Ты должна глотнуть, Энн. Только не
предлагай нам, ничтожным мужчинам.
Энн отпила из чаши. На глаза ей навернулись слезы; она с трудом
подавила отрыжку.
- Крепко... я хочу сказать, это алкоголь.
Празднество затянулось на целый час. Нелегкий час, ибо блюда
следовали без передышки одно за другим. Их приносили рабы с другой стороны
просеки. Оттуда доносился шум голосов и тянуло дымом. Все блюда включали
мясо, нарезанное мелкими кубиками - вареное, жареное, тушеное с
неизвестными овощами. Только одно кушанье оказалось совершенно жутким:
основательно протухшее мясо в очень остром соусе. Судя по всему, оно было
любимым лакомством Пэкриаа, ибо принцесса рьяно расправилась с немалой
порцией и похлопала себя по животу в знак довольства. Энн заметила:
- Еще одно такое угощение, и я предпочту поискать другую планету.
Наконец даже Пэкриаа решила, что трапезу пора заканчивать. Она
хлопнула в ладоши. Женщины-воины, вытирая жирные губы, выстроились в
неровную линию. Спирмен беспомощно проворчал:
- И они в состоянии танцевать с такими набитыми животами?
- Может, оно как раз утрясется... - предположила Энн.
Пляски тоже продолжались около часа и представляли собой один
монотонный танец - что-то вроде повествования о войне. Некоторые из