"Эдгар Пэнгборн. На запад от солнца." - читать интересную книгу автора

невозмутимое выражение, как будто они и в самом деле были вырезаны из
меди.
Эбро Пэкриаа начала речь, оснащенную сложными ораторскими периодами.
Пол рассматривал застывших в неподвижности воинов. Более двух третей
женщин были недавно ранены. Раны были самыми разными - от царапин до
недостающих рук, грудей или глаз. У некоторых были такие ужасные раны на
теле, что непонятно было, как им вообще удается стоять прямо. Однако даже
самые серьезные раны выглядели чистыми, не гноились. И никто в шеренгах
даже не шелохнулся, пока Пэкриаа говорила. Принцесса высоко воздела правую
руку с растопыренными пальцами. О чем она говорила, о полете шлюпки? Пол
услышал имя "Торооти". Пэкриаа повторила его несколько раз, и женщины с
непроницаемыми лицами закачались из стороны в сторону, шепотом в унисон
повторяя имя Дороти вслед за принцессой - словно ветерок прошелестел над
шеренгами. Пэкриаа повернулась к своим гостям. Быть может, она знала, что
такое смех; но вот слезы ей были неведомы. Женщина-пигмей сжимала и
разжимала кулаки, четырнадцать пальцев мелькали так быстро, что Пол
потерял счет движениям: больше двадцати раз, но сколько? Пэкриаа показала
на воинов, и проделала то же самое помедленнее, и только десять раз, затем
показала еще одну руку с загнутым большим пальцем. Пол пробормотал:
- По-моему, она хочет сказать, что после войны их осталось только сто
сорок шесть из... из трех сотен, или около того.
Пэкриаа положила свое копье у ног Энн.
- Отдай ей таким же образом свой нож, - посоветовал Пол.
Пэкриаа взяла нож, положила его поперек копья, шагнула назад и
сделала знак Энн повторить ее движение. Трое землян отступили на шаг, но
Пэкриаа продолжала нетерпеливо махать руками. Пол прошептал:
- Эд, мы с тобой никчемные мужчины. Давай отойдем подальше.
- Черта с два, - грозно проворчал Спирмен.
- Давай отойдем! Это всего лишь церемония. Наша безопасность все
равно зависит от тридцать восьмых калибров у нас в руках. Дело не в
расстоянии. Назад!
Эд Спирмен попятился назад, недовольно бурча. На пронзительный призыв
Пэкриаа из-под деревьев вышла шаркающая процессия. Это все были мужчины:
старые, дряхлые, грязные. Некоторые хромали, у двоих были пустые глазницы,
а один был настолько болезненно толст, что едва тащил свое рыхлое тело.
Они были причудливо раскрашены разноцветными пятнами и полосами, в
основном белыми и желтыми. А их кожа, потемневшая то ли от грязи, то ли от
старости, имела цвет красного дерева. Жалкая процессия образовала кольцо
вокруг скрещенных ножа и копья. Проходя мимо оружия, каждый старик плевал
на него и бросал сверху пригоршню земли, пока на месте ножа и копья не
возник небольшой холмик. Совершая все это, дряхлые пигмеи бормотали, выли
и вскрикивали. Пальцы их непрестанно шевелились, рисуя в воздухе странные
знаки. В руках они держали наподобие палиц бедренные кости, ожерелья и
браслеты из ракушек украшали сморщенные шеи и уродливые щиколотки. На
первый взгляд это была простая церемония в знак мира и дружбы, но
презрительное отношение к мужчинам-колдунам придавало ей неприятный
оттенок. Колдуны искоса бросали на незнакомцев взгляды, полные скрытого
недоброжелательства.
- Знахари, - шепотом сказал Пол. - Отдаленное подобие знахарок и
ведуний женского пола в патриархальных обществах. Эд, мы должны наладить