"Геннадий Панфилов. Продолжение [И]" - читать интересную книгу автора

школьные годы. Зародилось и обрело жизнь предчувствие, что вы на этом
свете не один. Есть душа, созвучная вашей. Не помогло вам и последнее,
проверенное средство. Попытка выразить наболевшее, сокровенное на бумаге
окончилась полным провалом. Нужные слова извлекались на поверхность
сознания мучительно долго, принужденно, волоком, а состыкованные в
предложения, они не передавали даже близко вашего истинного настроения.
Вот почему, дабы не поддаться хандре и отчаянию, вы прибыли сюда
повторно.
Вернулись, говоря образно, к камню преткновения.
Хромов распрямил спину, поднял голову. Он был подавлен и вместе с тем
изумлен.
На его немой вопрос Батюшков, усмехнувшись, ответил немедленно:
- По сути, я ничего не придумал. Рассказал, опираясь отчасти на
собственный опыт, отчасти - на опыт других. А вам, наверное, мнится, что
ваша история особенная, самая значительная. Эх, сударь, сударь...

Есть странствиям конец - печалям никогда!
В твоем присутствии страдания и муки.
Я сердцем новые познал.
Они ужаснее разлуки,
Всего ужаснее! Я видел, я читал
В твоем молчании, в прерывном разговоре,
В твоем унылом взоре,
В сей тайной горести потупленных очей,
В улыбке и в самой веселости твоей
Следы сердечного терзанья...

Он помолчал, вздохнул и закончил:

Что в жизни без тебя?
Что в ней без упованья,
Без дружбы, без любви - без идолов моих?...
И муза, сетуя, без них
Светильник гасит дарованья.

Батюшков развернулся и обратил на Хромова долгий, испытующий взгляд. В
нем бились, пульсировали, сосуществовали самые разноречивые переживания,
угадывались боль, страстность, страх, сомнения, спорные желания и молчать,
и выговориться.
Хромов, напрягшись, ждал.
- Знаете, почему вам не пишется продолжение? Вы нарушили писательскую
заповедь:
"Живи, как пишешь, пиши, как живешь". Перо не обманешь. Не обессудьте
за сей нравоучительный тон, однако будьте благоразумны в выборе. Женщин,
воплощающих в одном лице Музу и любовницу, не водится в природе. Натура у
вас чрезвычайно впечатлительная и ранимая. Не дай Бог вам повторить мою
участь. Поприще словесности требует всего человека. Освободитесь от
привязанностей. Научитесь принимать одиночество как благо. Одиночество и
затворничество - ваш удел, если хотите из себя что-то значимое выжать.
- Помилуйте, о чем тогда писать? - недоумевая, возразил Хромов. - В