"Гиргорий Панченко. Спасти князя" - читать интересную книгу автора

высокий круглый хлебец на ломти.
Впрочем, опасность была не так велика, потому что другую руку он будто
невзначай опустил на полку рядом со столом, где находились две совершенно
безобидные с виду палочки. Каждая размером в локоть, соединены шнуром
длиной в ладонь и никому здесь неведома их сила. Это левая рука - в правой
нож - но рабби Хушим был левша, что не раз помогало ему до его прихода в
Шапури и чего не знал Асклинд, да и вообще никто здесь не знал. Здесь и
сейчас.
Однако варяг и сам опомнился.
- Извини, хозяин. Очень уж многие за последний год подымали на меня сталь
- едва ли не чаще, чем за всю прошлую жизнь. Извини...
Меч он все же не убрал в ножны, а снова вонзил в пол.
...Трапезу они завершили быстро - не так-то много было, чего есть. Против
ожидания, Асклинд отказался от вина. Скорее всего он боялся захмелеть:
хмель и сон одолевают усталого чело-века мгновенно, а усталость его была
тяжела и страшна. Но от постели он тоже отказался. Как змея выползает из
кожи, стянул через голову панцирь, долго негнущимися пальцами развязывал
шнуровку и наконец ( пахнуло прелой тканью, потом, давно немытым телом)
обнажил грудь. Не помяни он раньше Одина, рабби Худшим мог подумать, что
на груди у него висит ладанка. Но нет - это был шитый бисером кожаный
мешочек. Довольно большой.
- Держи.- На стол лег вытершийся по сгибам кусок пергамента. Тонкий,
хорошей выделки, очень дорогой материал, в одном месте, словно язвой,
насквозь прободенный треугольным отверстием ( вокруг запеклись темные
пятна). И мешочек продырявлен, а на Асклиндовой рубахе неровная клякса:
когда-то красная, теперь бурая. На груди, надо думать, тоже есть шрам -
треугольной формы. Даже панцирь не спас...
- Что это?
- Грамота тебе княжая. Прочти.
- Очаг погас, а при лучине темно. Может быть, утра подождем, гость мой?
- До утра еще дожить надо - и мне, и тебе (рабби Хушим покосился на
пристольную полку, но варяг, похоже, не угрожал - это так в его изложении
прозвучала мысль о бренности всего сущего),- Читай, чтоб я это видел,
хозяин.
Хушим бен Каниз вставил новую лучину, развернул пергамент и начал читать,
щурясь на едва различимые строки. Мгновенье спустя он бросил на гостя
быстрый взгляд, но тут же опустил глаза и больше не отрывался от текста.

* * *

"Привет Наставнику - от Предводителя!
Андрей, ты - последний, кому я посылаю письмо, и крайне маловероятно, что
оно до тебя дойдет. А если и дойдет, то года через два после моей гибели.
Код я за эти десятилетия подзабыл, но по-русски можно писать спокойно:
нынешняя форма разговорного языка весьма далеко отстоит от Реальной, а о
письменности и говорить излишне.
Нет времени вдаваться в подробности, их ты сам узнаеш у посланца. Короче,
я попал в ловушку, которая признается лишь теоретически. Трудно
представить, что я и мой нынешний реципиент совпали вплоть до атомарной
структуры, но, в общем, сходство между нами оказалось достаточно велико,