"Григорий Панченко. Налево от солнца, направо от луны" - читать интересную книгу автора

он с невыразимой остротой ощущал, что его действия плохо соответствуют
термину "спасатель". Сегодня - третий раз.
Все. Пришли.
Снова цепочка охранников, окружающая невысокий храм. Носильщики проходят
без затруднений, их, очевидно, и должны были пропустить. А ему следовать
за ними нельзя.
Черт с ними, носильщиками. Но кому в храме нужен мертвец? Или это место
для священной трапезы? Как раз туда указывает пеленгатор...
Впрочем, указывает он направление, а не место. Обойти кругом?
Два стражника, лениво склонив копья, перегораживают проход в сложенной из
дикого камня стене. Роль их явно скорее символическая. Символической
является и внушительная с первого взгляда стена. В ней нет и человеческого
роста, так что перемахнуть ее...
Пока что не стоит ее перемахивать. Лучше примкнуть к группе людей,
столпившихся напротив стражи. Эге, а вон еще один проход охроняемый и
толпа перед ним. И вдали - еще...
На многие сотни метров тянется стена с проходами, окаймляя что-то по
окружности. И перед каждым проходом - люди. Они явно ждут, когда
разойдутся скрещенные копья стражников. Значит, копья должны вскоре
разойтись?
А пока - он стоял в толпе.
Пахло душистым перцем, который служит здесь благовонием, и еще каким-то
благовонными смолами. Пахло цветами - у многих на шеях висели гирлянды. И
пряный запах издавали уже взмокшие от жары, но чистые тела.
"... Да будет вам ведомо, достопочтимые сеньоры, что жители Мексики,
каковыми мы их застали, не имея представления о чистоте душевной, равно
как о самой душе, непомерную заботу проявляли о чистоте бренного тела:
даже у простолюдинов каждая женщина к приходу своего мужа с поля готовит
корыто горячей воды. Многие из нас сочли, что это не только нелепо, но и
греховно..."
Это писал еще один из наиболее культурных конкистадоров - прочие записок
не оставляли...
Скоро, совсем скоро, когда Анагуак станет Мексикой жителям ее придется
расплатиться за свою греховность и нелепость. В том числе, хоть и не в
первую очередь - за чрезмерные заботы о бренной плоти, среди коих и
телесная опрятность, и искусство врачевания, и многое другое. Уже начинают
осознавать ценность всего этого и на родине контистадоров, уже не
средневековье там, а Высокий Реннесанс - но не будет "людей реннесанса"
среди тех, кто прммет участие в заморской конкисте.
Почему - "примет"? Уже принял! Уже прибыл на побережье, уже и приблизился
к границам самой долины Анагуак.
Но в мире, где наивысшая скорость передачи событий - размеренная трусца
бегуна-скорохода, словно отсутствует единовременность.
"И хватит об этом. Пока что ты - здесь, не в Мексике и не в Мехико, а во
все еще индейском Теночтитлане. И все дела твои - здесь."
...Сейчас его окружали как раз такие - "с поля пришедшие", трудяги.
Впрочем, вот охотник на мелкую дичь со свернутой в шапочку пращой и пучком
дротиков за поясом. А вон и двое пилли - но не очень высокого рода, не их
тех, что живут в отдельном квартале, границы которого, запретные для
"пришедших с поля", очерчивает ров-канал с кристально чистой водой.