"Леонид Панасенко. Следы на мокром песке (Авт.сб. "Садовники Солнца")" - читать интересную книгу автораЛеонид Панасенко.
Следы на мокром песке ----------------------------------------------------------------------- Авт.сб. "Садовники Солнца". Днепропетровск, "Проминь", 1981. OCR spellcheck by HarryFan, 30 November 2000 ----------------------------------------------------------------------- Ужимки продюсера начинали бесить. - Нет! - резко сказал Рэй Дуглас. - Ваш вариант неприемлем... Нет, я не враг себе. Напротив, я берегу свою репутацию... Голос продюсера обволакивал телефонную трубку, она стала вдруг скользкой, как змея, и у знаменитого писателя появилось желание швырнуть ее ко всем чертям. - Речь идет о крохотном эпизоде, мистер Рэй, - вкрадчиво нашептывала трубка. - Представьте, что рассказ - это ребенок, так часто говорят, - он с грустью отметил, что раздражение губит метафору. - Эдакий славный крепыш лет пяти-шести. Все при нем - руки, ноги, он гармоничен. Данный эпизод - ручка, сжимающая в кулачке нить характера. Почему же я должен калечить собственного ребенка?.. прохладные звуки засверкали на давно не стриженных кустах, будто капельки росы. - Пропадай, тоска! - воскликнул он и, поддев педаль-стремя, вскочил на воображаемого коня. Восторженно засвистел ветер. Спицы зарябили и растворились в пространстве. Шины припали к земле. Метров через триста Рэй сбавил темп - нет, не взлететь уже, не взлететь! А было же, было: он разгонялся на лугу или с горы, что возле карьера, разгонялся и закрывал глаза, и тело его невесомо взмывало вместе с велосипедом, и развевались волосы... Было! Злость на продюсера прошла. Человек он неглупый, но крайне назойливый. Точнее - нудный. О силе разума он, может, и имеет какое-нибудь представление, но что он может знать о силе страсти? Велосипед, будто лошадь, знающая путь домой, привез его к реке. Рэй часто гулял здесь. Пологий берег, песок, мокрый и тяжелый, будто плохие воспоминания, неразговорчивая вода. Так было тут по утрам. Однако сегодня солнце, наверное, перепутало костюм - вместо октябрьского, подбитого туманами, паутиной и холодной росой, надело июльский - и река сияла от удовольствия, бормотала что-то ласковое и невразумительное. Чистые дали открылись по обоим ее берегам, и стал слышен звук падения листьев. "А что я знаю о страсти? - подумал писатель. - Я видел в ней только изначальную суть. Весь мир, человек, все живое, несомненно, - проявление страсти. Что там говорить: сама жизнь, как явление, - это страсть природы. Но есть и оборотная сторона медали. Я создаю воображаемые миры. Это, |
|
|