"Леонид Панасенко. Повесть о трех искушениях (Авт.сб. "Мастерская для Сикейроса")" - читать интересную книгу автора

миске.
- ГИДЗ - это Галактический институт Добра и Зла, - пояснил незнакомец.
- Посланец - нечто вроде должности, я работаю в секторе активного добра.
Разумеется, я не человек, это временная биоформа, однако сущность моя и
моих собратьев вполне материальна. Так что никакой мистики.
- Странно, - прошептал Бартошин. - Галактический институт, секторы...
Может, вы начитались фантастики?
- Да нет же, - досадливо сказал Посланец. - Просто вы мне понравились.
Я пролистал вашу память - и вы понравились мне еще больше.
- Вы не шутите? - спросила Мария. С ее опущенных рук падали хлопья
пены; от работы из-под косынки выбилась прядь седых волос.
- Ничуть, - твердо сказал Посланец и присел к столу. Теперь стало
видно, что он ниже среднего роста, тщедушный. Рыжеватые волосы и ссадины
на лице делали его похожим на упрямого, своенравного мальчишку.
- Я из-за вас упал. - Посланец потрогал подпухший нос. - Засмотрелся на
ваши души, когда пролетал... Красивые они у вас! А крылья новые, не
привыкли еще ко мне... Раз я из-за вас оказался на земле, то почему бы не
наградить вас?
- Но ведь нам ничего не надо, - растерянно сказал Иван Никитич и
посмотрел на жену. - Мы ничего не просили.
- Телескоп Ваня купил, Маша уже замужем, квартиру они получили... -
Мария, поверив гостю, вслух перебирала то, что раньше было желанным. -
Нет, кажется, все есть. Что еще надо?
- Угощайтесь яблоками, - предложил Бартошин. - Или грушами. А то у нас
какие-то странные разговоры идут, а вы все-таки с дороги.
- Вы не поняли меня, - сказал Посланец и надкусил большую "лесную
красавицу". - Я не сказочный джинн, который может отремонтировать квартиру
или достать билеты в театр... Вы славные люди, поэтому я верну вам
молодость. Только и всего.
- Что он такое говорит, - Мария рассмеялась, махнула рукой. - Я крылья
во дворе развешу. Или не надо?
- Лучше не надо, - подтвердил Посланец. - Они сами впитают воду... А
говорю я о том, Мария Васильевна, что вас с Иваном Никитичем до сих пор
согревает чувство, которое объединило вас в далеком пятьдесят втором. Тот
сентябрьский свет еще жив. Я видел его сегодня, когда заглядывал в ваши
души... Помните?..
Посланец привстал и, вытянув руку над столом, точь-в-точь будто Костя
Линев, прочитал:
- И пришел к тебе бог Солнца; и дал в жены дочь свою, а за что...
- Не надо!.. - голос Марии прервался. - Прошу вас! Зачем вы трогаете
чужое?!
- Я хочу вернуть вам пятьдесят второй год, - ответил Посланец. - Вы
красиво прожили жизнь и заслуживаете награды. Кожа обретет упругость, куда
и подеваются морщины, а волосы вновь засияют золотом, как у настоящей
дочери Солнца... Дети вас поймут. Единственное - надо будет переехать
куда-нибудь. Чтобы не пугать людей и не вызвать кривотолков.
- Ты слышишь, Ваня?! - всхлипнула Мария. - Это похоже на сказку.
У Бартошина на миг поплыла под ногами земля. Оттуда, из тридцатилетнего
далека, потянулась к нему золотоголовая первокурсница. Губы ее, пахнущие
вином и грушами, таяли под его напористыми губами, колючий орден,