"Леонид Панасенко. Танцы по-нестинарски (Авт.сб. "Мастерская для Сикейроса")" - читать интересную книгу автора

Они надежней и искренней, что бы там ни лепетали ханжи. Уведи меня отсюда,
милая. Но только не нарушай правил нашей игры. Не разрушай молчания. Ведь
может статься, что слова твои окажутся самыми обыкновенными, и тогда
померкнет это сияние, любимая, которое исходит от тебя. Все померкнет. Ты
станешь такой же занудной бабой, как моя Тамара... Понимаешь"?
Маленькая женщина кивнула: "Понимаю". Затем она куда-то ушла. Лахтин
обеспокоенно бросился в спальню, где Исай показывал слайды зимнего
восхождения на Казбек, заглянул на кухню. И вдруг увидел Лялю рядом с
собой - в коридоре, возле вешалки, уже с сумочкой в руках.
"Она уходит, - ужаснулся Лахтин. - Что делать?"
Пока он искал в прихожей свой кейс, Ляля вышла. Он выскочил на площадку
и увидел закрывающуюся дверь лифта. Не раздумывая и секунды, он ринулся
вниз, перепрыгивая через три, а то и через четыре ступеньки. Лахтин
чувствовал, что успеет, и успел. Маленькая женщина садилась у подъезда в
невесть откуда взявшееся здесь в это позднее время такси. Он толкнул ее
плечом и буквально упал рядом на сиденье. Сердце бешено стучало, и Лахтин
с беспечной улыбкой подумал: хорош же будет он как соблазнитель, если
сейчас его прихватит приступ тахикардии. Он даже глаза прикрыл, чтобы
совладать с собой и погасить возбуждение, вызванное обильной выпивкой.
Ляля что-то сказала водителю - по-видимому, адрес. Он на ощупь нашел ее
маленькую руку, накрыл своей, стал благодарно и нежно прикасаться к ее
детским мягким пальчикам, гладить их.
Ехали минут десять. Затем машина остановилась. Лахтин механически
открыл дверцу и вышел на улицу, не выпуская руки маленькой женщины. Его не
интересовало, где они находятся, куда идут, зачем. Пока нет слов - все
правда, все легко и осуществимо.
Заурчал лифт, вознося их на какой-то этаж.
"Вот видишь, - говорил он Ляле глазами, пока они ехали. - Так просто и
славно. Ты научилась моему языку, правда? Ты почувствовала себя маленьким
зверьком с шелковистой кожей? Свободным и потому счастливым. Иди же ко
мне, кареглазый зверек! И будь, пожалуйста, смелым. Свободные - это и есть
смелые..."
По тому, как маленькая женщина открывала дверь, Лахтин понял: в
квартире никого нет. Там мрак и доверчивость. Да, да, доверчивость -
ночное существо...
Они поспешно вошли в квартиру. Дверь хлопнула, защелкнувшись сама
собой. Лахтин тут же привлек к себе Лялю, боясь, что она зажжет свет и
все, все испортит. Он нашел ее губы - податливые, чуть сонные. Кейс выпал
из рук. Сергея качнуло. Он потянул "молнию" ее платья. Ляля как-то странно
шевельнула телом, и одежда ее, будто кожа линялой змеи, с тихим шорохом
упала на пол...
Несколько месяцев спустя Лахтин как-то заехал в "Букинист" и встретил
там Исая. Поговорили о книгах - кто что достал. Затем Исай сказал с
улыбкой:
- Мало того что приходишь в мой дом, ешь, пьешь, так еще и воруешь
женщин из моего гарема?
- Она была твоей? - вздрогнул Лахтин.
- Да нет, старик, не пугайся, - засмеялся Исай. - Вижу, у вас что-то
клеится?
- Ты же знаешь, - отшутился он. - Не я придумал: большие женщины для