"Орхан Памук. Меня Зовут Красный" - читать интересную книгу автора

понравилось, как дружески и уважительно смотрел на меня Зейтин, а потом
обнял: человек, умеющий обнимать, - хороший человек; я в который раз
подумал, что он больше других верит в мою книгу.
На лестнице у мечети мы столкнулись с Главным художником мастером
Османом и оба растерялись.
Мастер Осман, конечно, был обижен на то, что падишах поручил
изготовление книги, которую я называю "тайной", мне, а не ему. Под моим
влиянием у падишаха появился интерес к европейской манере рисования. Падишах
даже заставил мастера Османа скопировать свой портрет, сделанный итальянским
художником. Мастер Осман с отвращением выполнил волю падишаха, назвав
подражание итальянскому художнику "пыткой"; он считал, что я виноват в этом.
И был прав.
На середине лестницы я посмотрел на небо и стал дальше спускаться по
скользким ступеням. Тут кто-то взял меня под руку. Это был Кара.
- Очень холодно, - сказал он. - Вы не замерзли?
Я не сомневался, что это он смутил покой Шекюре. Уверенность, с которой
он взял меня под руку, подтверждала это. Своим поведением он словно говорил:
разве вы не видите, двенадцать лет я работал, человеком стал. Лестница
кончилась.
- Иди вперед, сынок. Иди, догони всех. Потом расскажешь, что узнал в
мастерской.
Интересно, если я отдам за него Шекюре, будет он жить в нашем доме?
И вдруг меня осенило: убийца Зарифа-эфенди - один из работающих у меня
художников, и сейчас он вместе с толпой поднимается впереди меня на холм к
кладбищу. Я был уверен, что убийца будет продолжать свое злое дело, он -
враг моей книги, хотя я даю ему работу.
Ко мне подошел Келебек.
- Я прекращаю работу над книгой, - сообщил я ему.
- Как это? - удивился он.
- Несчастливая она. Да и падишах перестал платить. Скажи
этоЗейтинуиЛейлеку
Мы шли среди густых кипарисов, высокого папоротника и могильных камней.
Он, наверно, еще что-нибудь спросил бы, но мы уже поднялись на холм. По
тому, как стояла толпа, окружившая кладбище, по доносившимся молитвам и
плачу я понял, что тело опускают в могилу.

МЕНЯ НАЗОВУТ УБИЙЦЕЙ

Когда изуродованный труп несчастного Зарифа-эфенди засыпали землей, я
плакал громче всех. Я хочу умереть с ним, пустите меня, кричал я; меня
держали, чтобы я не упал в могильную яму. По взглядам родственников
покойного я понял, что слишком громко рыдаю и кричу, и взял себя в руки.
Сплетники из мастерской могли подумать, что между мной и Зарифом-эфенди была
любовная связь, раз я так убиваюсь.
Чтобы не привлекать больше внимания, я спрятался за чинарой и оттуда
стал наблюдать за происходящим.
В годы ученичества каждое утро кто-то из нас шел домой к мастеру Осману
и, как это было принято, сопровождал его до мастерской, неся коробку с
перьями, сумку, бумагу. У мастера Османа был любимчик, но если бы домой к
учителю ходил только он, это питало бы ходившие в мастерской сплетни и