"Вячеслав Иванович Пальман. Восточный кордон (Песни черного дрозда - 1)" - читать интересную книгу автора

окидывал взглядом долину и тихо ахал, пораженный.
Солнце красноватым светом только-только успело обрызгать вершины гор, а
внизу на склонах западин и в каменных цирках еще лежали белые облака и
дремали, не в силах покинуть свое удобное ночное ложе. Темнота уползала в
узкие ущелья, пряталась за скалами, но лучи доставали ее и там, рассекали
туман среди лесных полянок, прожигали застоявшиеся облака и делали мир
светлей и прекрасней. Далеко-далеко во все стороны стояли черные леса. И
когда на них падало солнце, чернота испуганно бледнела, на глазах
превращалась в изумрудную зелень и начинала ответно искриться каждой
капелькой росы, каждым мокрым листом.
Хорошо!
Лесник осматривал горы и луга в бинокль и, увидев что-нибудь
интересное, говорил, передавая бинокль сыну:
- Глянь-ка...
Саша находил направление и хмыкал, когда в поле зрения появлялся
одинокий медведь, который, видно, не знал, куда девать поутру свою силушку:
переворачивал камни и смотрел, как летят они по крутой щеке горы, высекая
искры и пыль, уволакивая за собой шлейф битого гравия и более мелких камней.
- А чего он? - спрашивал Саша, не отрываясь от бинокля.
- Выползней ищет, - объяснял Егор Иванович. - Знаешь таких червяков,
что под камнями?
- Я думал, балуется.
- Велик уже, не подросток. Те, случается, и поиграют для потехи.
С высоты спускались они в леса и шли по сумрачным дебрям, без конца
огибая заросли рододендрона. Видел Саша, как скрывалась потревоженная на
лежке парочка коричневатых козочек с маленькими рогами между широко
расставленных ушей и, в одно мгновение перелетев через кусты можжевельника,
скрывалась вдали. Подымали они с лежки кабанов, и те, загребая копытами
влажную траву и листья, прытко бежали от неясного и потому опасного шума -
взрослые впереди, а сзади, цепочкой, шустрые черно-желтые поросята,
разлинованные вдоль спины, испуганные и недовольные нарушенным покоем.
Земля лежала перепаханная кабаньими носами.
- Голодают... - вздыхал Егор Иванович и останавливался. - Груша не
созрела, каштан и орех прошлогодний подобрали, на одних корешках, можно
сказать, да на личинках живут. Вот придет сентябрь, возьмут свое, такие
гладкие сделаются - одно загляденье. Иначе не перезимовать им.
В лесу всегда стоял устойчивый запах сырого листа, земли, прели. Но
иногда вдруг попадались участки, где господствовал какой-то особенно острый
запах молочной кислоты и муравьиного спирта. Много дней Саша принюхивался,
все искал, от чего так пахнет. Он срывал листья и цветы, нюхал ветки и кору
на пеньках, но у них был не тот запах, а свой. Маленькая тайна дразнила его
и не давала покоя. А спрашивать отца не хотелось. Тот, конечно, знает, но
все равно посоветует доискаться самому.
Однажды после хлесткого дождя, застигшего их в чистом буковом лесу,
таинственный запах сделался особенно сильным. Пахло от мокрой земли. Саша
опустился на колени и стал присматриваться.
- Ты чего ищешь? - спросил отец, оборачиваясь.
- Так, - сказал Саша, стыдясь признаться.
- За так на карачках не лазают. Белого червяка ищи.
- Их тут пропасть.