38

– Итак, кто остался? – Вильямс достал блокнот. Зачем – он не знал и сам: в комнате было всего восемь человек.

– Я прошу прощения, – Ник икнул, – но мне надо прилечь. Голова сильно болит.

– После ушиба? – подсела к нему Синтия. – А тошноты нет?

– Тошнит… – Ник улегся прямо на полу и закатил глаза. С каждой минутой ему делалось все хуже.

Синтия нахмурилась. В лучшем случае у него было сотрясение мозга. Нику явно требовался врач.

– Ну что ж… Восемь человек, из которых один больной, один раненый и две девушки. Да, команда из нас не слишком боевая…

– Я не ранен – так, царапина, – возразил Мортимер. – Я уже и забыл про нее.

Мортимер не врал: ни боли, ни какого другого беспокойства по части физических ощущений он не испытывал. Тем не менее бледное лицо и ссохшийся рукав говорили о том, что потерю крови нельзя было назвать незначительной.

– Хорошо. Остается пятеро здоровых мужчин при одном пистолете. Что удивляетесь – у меня было два запасных на всякий случай, вроде этого. Правда, как мы убедились, пистолет не приносит чудовищу особого вреда, разве что кто-то из нас рискнет пожертвовать собой и выстрелить ему прямо в пасть с близкого расстояния.

– Вы как хотите, – вздрогнул Том, рассыпая свои железки, – но я в этом деле не участвую…

– Я пойду! – выпалил Бриджвуд и тут же покраснел; как и у всех блондинов, его румянец был особенно заметен.

– Нет, я! – предложил Мортимер.

– Можно подумать, я откажусь, – пробурчал Хоувер и достал из кобуры заветную флягу.

– Похоже, придется бросать жребий. Я тоже участвую. Кроме того – пистолет-то мой.

– Жребий так жребий! – быстро поддержал Бриджвуд. Ему нравилось быть решительным и смелым, но до сих пор жизнь не давала ему такой возможности.

– Ты отпадаешь, – возразил Вильямс. – У нас нет другого пилота, а после того, что произошло, нам нечего рассчитывать на милость Компании. Улетать отсюда придется самим, если, конечно, удастся починить катер. Ты можешь сказать, насколько сильно он поврежден?

– Пульт управления буквально выдран, разбиты кое-какие приборы, но делалось это явно наспех. Я думаю, починить удастся.

– А вот в этом деле и я готов помочь, – отозвался Том, которому нужно было теперь оправдаться перед собственной совестью за трусость.

– Хорошо. Вы вдвоем займетесь починкой, и чем раньше она закончится, тем лучше. Мы втроем тянем жребий.

– Вчетвером, – не выдержал и Дэн.

Даффи попробовала было возразить, но он быстро заткнул ей рот поцелуем.

– Хорошо, – Вильямс содрал с головы Хоувера кепку. – У кого есть бумага?

– У меня, – отозвалась Даффи и извлекла из неожиданно широкого для столь короткого платья кармана записную книжку.

«А не погорячился ли я?» – спросил себя Мортимер.

«Ничего, пронесет», – отпил глоток из фляги Хоувер, наблюдая за тем, как покрытая выпуклыми венами рука Вильямса шарит в кепке. Дэн прижал Даффи к себе и смотрел на охранника затаив дыхание.

Наконец, после затянувшейся паузы, Вильямс вытянул бумажку. На его лице появилась лукавая улыбка.

– Иду я! – гордо объявил он, вытряхивая остальные бумажки в мусорное ведро. – Я же говорил, что пистолет – мой.

– Ты идешь один? Тебе это не кажется глупым? – Мортимер не хотел отступать. Минутная слабость заставила его рваться в бой с удвоенной силой.

– Ты что, хочешь составить мне компанию?

– Даже если ты будешь против, я пойду с тобой.

Мортимер говорил жестко. Глядя ему в глаза, Вильямс снова улыбнулся. Не зря он давал этому парню рекомендацию…

– Ну что ж, пошли. Только стреляю все равно я.

– О'кей, я буду тебя охранять от «конкурентов» и соперников.

– Счастливо, – Бриджвуд отвернулся. Обида, что его не допустили к настоящему делу, была настолько сильной, что он не мог унять дрожь в уголках губ. «Только не хватало еще разреветься», – сердился он на себя, но все же от звука удаляющихся шагов в глазах защипало. Чтобы унять слезы, так предательски подкатившиеся изнутри, он уставился на корзину для бумаг. Маленькие белые фитюльки резко выделялись на фоне пластмассового яркого дна. Одна, вторая, третья…

– Постойте! – вдруг вскрикнул он, наклоняясь к мусорке. – Жребий был неправильным! Здесь восемь бумажек…

Дэн подошел к нему и тоже заглянул в корзину: в самом деле, бумажек, без вытянутой Вильямсом, было семь. На трех из них стояло одно и то же имя.

– Ну что теперь поделаешь, – вздохнул Хоувер. – Разве что выпьешь!

Словно в ответ на его слова, тихо застонал лежащий на полу Ник.