"Абрам Рувимович Палей. Огненный шар (Повесть)" - читать интересную книгу автора

его показалось мне очень знакомым. Я не обратил на это внимания. Теперь
вспомнил. Я работал несколько лет назад на одной из электрических станций.
Этот человек - оттуда, и он не рабочий.
Рошфор спросил:
- Вы думаете, это его рук дело?
- Безусловно!
Рошфор помолчал и сказал:
- Вы правы... Да, я думаю, что вы правы!
Рабочий стал прощаться. Рошфор задержал его, вынул чековую книжку и
стал писать чек. Рабочий сказал:
- Нет, этого не надо, я не возьму.
- Почему? Вы оказали мне большую услугу, вы открыли мне глаза...
Рабочий упрямо повторил:
- Я не возьму. Вы не наживетесь на этих делах - скорее, прогорите со
всем своим капиталом. Да, да, я не очень-то верю в успех, вас сожрут. Но я
читал статью о вас. Вы думаете не о себе, а о счастье человечества.
Он крепко пожал руку Рошфора твердой ладонью и вышел. Удаляющийся
стук его каблуков прозвучал в гулком коридоре.


17

Рабочий говорил об одной из старых статей. В последнее время о
Рошфоре писали мало, газеты давно уже кормились новыми сенсациями. После
первой катастрофы появилось несколько сообщений. Большая часть их была
несочувственной. Газеты уже начинали говорить о Рошфоре как о маньяке,
между тем как серьезные ученые в специальных журналах отзывались о нем с
большим уважением. Но эти журналы не влияли на общественное мнение.
Учитывая недоброжелательность газет, Рошфор в последнее время
старался как можно меньше привлекать внимание к своей работе. Это ему не
удалось: сейчас же после второй катастрофы появились широковещательные
сообщения о ней, притом сильно преувеличенные. Некоторые газеты отозвались
так быстро (в вечерних выпусках того же дня), что можно было подумать -
они получили сообщения о катастрофе раньше, чем она произошла. Создавалось
впечатление, что сообщения исходят из одного центра, заинтересованного в
том, чтобы дискредитировать предприятие Рошфора.
На следующий день появилось несколько статей, в основном явно
враждебных. Общее мнение было таково: с океанскими станциями кончено раз и
навсегда.
Еще через день Рошфор получил воздушной почтой письмо от Жанны. Она
писала:
"Мой милый! В эти тяжелые дни не забывай, что у тебя есть верные
друзья на всю жизнь - я и наш маленький. Я верю в гениальность и
плодотворность твоей идеи, но мир еще не созрел для нее. Ты будешь
продолжать работу на благо человечества в других областях, и, может быть,
еще при нашей жизни настанет день, когда можно будет вернуться к
осуществлению этой замечательной идеи. Как нам обоим ни тяжело сейчас, я
счастлива, что мы опять будем вместе, все втроем. Мы потеряли значительную
часть нашего состояния, но я знаю, что твоя воля и энергия вернут все, а
мне (и, конечно, тебе) хочется, чтобы наш маленький не терпел недостатка