"Ричард Пайпс. Три ПОЧЕМУ русской революции " - читать интересную книгу автора

явлениям сочувствуют. В прошлом они имели тенденцию подчеркивать
положительный опыт и достижения России после 1917 г. и объяснять ее провалы
или тяжелым наследием царизма или враждебностью окружения; если не удавалось
ни то ни другое, - естественными трудностями, которыми сопровождается
попытка построения принципиально нового общества, основанного на равенстве и
социальной справедливости. Как мне кажется, немецкие историки особенно
старательно избегают критики коммунистического прошлого и определенно пасуют
перед любыми попытками провести какие бы то ни было параллели между
национал-социализмом и коммунизмом. Их страстный отказ даже от рассмотрения
совпадений такого рода, их преследование всякого, кому вздумается обратить
их внимание на эти связи и сходства, заставляют предположить, что они
испытывают психологическую необходимость дезидентификации с нацизмом: а
поскольку нацисты были антикоммунистами, сам антикоммунизм окрашивается в их
сознании в нацистские тона. Англоязычные ученые, не страдающие комплексом
вины в связи с нацизмом, испытывают меньшие трудности (если они, конечно, не
настроены про-коммунистически).
Каковы бы ни были причины, за последние три десятилетия произошла
конвергенция подходов со стороны советской и западной историографии
применительно к теме революции и первых послереволюционных лет.
Господствующей в среде западных историков стала точка зрения, согласно
которой падение царизма, равно как и торжество большевизма были
предопределены, тогда как насущная необходимость сделать преемником Ленина
именно Сталина была своего рода исторической случайностью. Однако вплоть до
настоящего времени такие историки не способны объяснить главного: почему же
подобная случайность имела место.
Центральным полем, на котором школа ревизионистов бросила вызов
историкам, придерживающимся ортодоксальной версии, являются события октября
1917 г. Вопрос (на время начала спора) стоял так: был ли захват власти,
осуществленный большевиками, народной революцией или заурядным переворотом;
вынесла ли большевиков на гребень власти волна широкой поддержки со стороны
масс или же они украли власть, как тать в нощи. Западные историки - особенно
представители младшего поколения - все сильнее и сильнее склоняются к
советскому взгляду на вещи, согласно которому в октябре 1917 г. и впрямь
произошла народная революция, в ходе которой действия большевиков
определялись давлением широких масс. Мой тезис полностью противоположен
тому, который выдвинули и пропагандируют ревизионисты и который к настоящему
времени стал в университетах западного мира в буквальном смысле слова
обязательным. Я постулирую и подкреплю доказательствами тот тезис, согласно
которому ни в падении царизма, ни в захвате власти большевиками не было
ничего заранее предопределенного. Строго говоря, мне кажется, что захват
власти большевиками был своего рода аномалией, однако, поскольку он
произошел и машина тоталитаризма оказалась запущена, подъем к вершинам
власти Сталина стал неизбежным последствием этой аномалии.
Проблемы, постановка которых начинается с вопросительного слова
"почему", представляют собой наиболее сложный аспект исторического
исследования, потому что такие проблемы самореализуются сразу на
нескольких - и разнящихся по своей природе - уровнях. Приводимую ниже
аналогию мне уже доводилось использовать ранее, но, поскольку она точна, я
повторюсь, чтобы проиллюстрировать свою мысль. Когда вы трясете яблоню и
яблоки с нее каскадом обрушиваются наземь, то по какой причине они падают?