"Светлана Пахомова. Ангелам господства " - читать интересную книгу автора

открывались, безостановочно строчили поезда, но мимо. Сводило зубы.
Подгулявший парень, возможно местный, из городской шпаны, невероятно
озабоченный стремленьем рвануть за тридевять земель, после какой-то свежей
свары, ввалился в зал и, кулаком в окно, хотел потребовать себе билетик.
Утихомиренный жандармом осмотрелся и сразу протрезвел до немоты: сидели двое
негров, седоволосая чета, вся в знаках респектабельности, невероятный
чемодан читавшего газету бизнесмена, с повадкой опытного дипкурьера и
золотая молодежь мажоров в свадебном турне. Пораженный до угрызений совести
перед державами парнишка стих. Потом стал замерзать и засопротивлялся
обстоятельствам крамольно. Он дал кромешный ритм, ладонями по краю
деревянной лавки. Потом призывно посмотрел на негров. Но афроевропейцы
тамтамы в поезд не берут. Парнишка воздуха набрал и что-то спел из "Друппи".
Такой английский в данном обществе не понимали. В припадке обуявшего
гостеприимства он не сдавался, он всех решил согреть на память о своем
турне.
- Мы тут загинем к утру! Пойтэ! - Вокзал нахохленно молчал, стонали
ветры в узких окнах
- Ты росинка? - он рассмотрел меня под шляпкой из Парижа, - Есть така
пьесня, котору тут все запоют - ты это знаешь.
Он затянул "Катюшу". Случилось чудо. На английском, голландском,
немецком, русском и чешском - подстрочником, одновременно и абсолютно в
унисон, как гимн, как "Боже, меня храни", больше "Интернационала", и, лучше
чем "Гаудеамус", под своды здания рванул мотив. Все пели со словами. Только
чех в конце допел какой-то неведомый куплет о том, что Катя парня не
дождалась, дала обет. То ли замужества с другим, то ли за мужество стояти. У
хитрых чех не разберешь. Фольклор. Стихия.
Поспешно миновала буря и подали "Экспресс". Парень остался на перроне и
помохал рукой. Вступленье в поезд на территорию другого государства, по
предъявлении диппаспортов. Это войска без них ходили туда - сюда. И
терроризм. А жизнь скромней.
Я подняла лорнет с альпийской горки, и очи заплеснув цветистой
акварелью, глядела, шею заломя, кругом себя пейзаж цветущий, березовые
бруньки, и лазурь, и котиков на бархатистой вербе.
По знаку "Пли!" глаза Матвевны работали, как установка "Град".
Сопроводив сестру с крыльца, Лида Семеновна, простоволосая ходя, спешила мне
на выручку словами:
- Взяла бы шаль, теперь в саду роса.
Я возвратилась в дом и стало ясно, что приготовлены пипетка, пузырек.
Истошный альбуцид. Прокапали зрачки, уселись в кресла, и Лидия Семенна
начала:
- Хороший фетр, когда порывом ветра сметает твою шляпку в лужу,
действительно способен оправдать все ожидания - неловкости исключены. Не
бегай на посмешище по лужам, дождись, пока убор сам совершит свой элегантный
перелет с посадкой. Шляпы летают как бумеранги. Встряхни, посмейся, но сразу
не надевай. Дождись, пока утихнет ветер и окружающие отвлекутся. Хороший
фетр сам оттолкнет всю грязь и неприятности от обладателя разумной шапки.
Алла не тем сильна, что много лет желудком выдерживает должность на поприще
торговли, обедая из года в год мороженым, а тем, что руководствуется
принципом: можно обманывать в цене - нельзя обманывать в товаре. Шляпки
пристало покупать не с фабрик, а у ручных модисток. Но мы живем в своей