"Геннадий Падаманс. Вудсток" - читать интересную книгу автора

Эрик с ходу вырвался вперед, и Гога уже беспокоится, советует остановиться,
покуда не поздно, вернуться. Ни фига! Эрик плывет и плывет, Гога совсем
охладился, орет что-то о тройке по физкультуре, у Энциклопедика трояк по
физкультуре, кто-нибудь должен догнать, кто хорошо плавает, и остановить...
Уже не догонят. Нет больше тройки по физкультуре! Вот чего Гога не может
понять, музыка кончилась - и не может понять.
Высокие звезды. Невозмутимые. Эрик плывет на спине. Взгорок с костром
еле виден, желтоватый мотылек в ночи. Вода все еще холодная, ноги устали.
Голова отыскала струхнувшую логику, логика шепчет: "Как раз так придурки и
тонут. Поворачивай же немедленно. Поворачивай!" Но плывет человек. Потому
что знает другое. Помнит. И очищается. Обретает свободу.
Берег. Лагерь аквалангистов, колючая проволока, мостик. Удивительно
тихо. Дальше по берегу много костров, приглушенные пьяные крики, а здесь
совсем тихо, будто нет никого, разъехались аквалангисты и собаки уснули.
Справа бухает выстрел, тяжелый, из танка. Сигнал поворачивать.
Переплыть - это только полдела, еще нужно вернуться, не замерзнуть, не
поддаться на судорогу, не обессилеть. Коленки дрожат, хилые бицепсы
одеревенели, лучше всего бы пройтися пешком вокруг озера... голому мимо
костров?.. Поворачивать поскорее, пока не замерз окончательно, будь что
будет, выбора нет. Плывет человек, На спине, на боку, на груди - и опять на
спине. И только звезды над ним. Безучастное небо. Настырная вода попадает в
рот при переворотах, вкус совсем не домашний, какая-то тина, буза, много что
смыто сюда: молчание рыб, грязь людей, сила танков, усердие юных
аквалангистов, прозрачность дождя. Звезды светят в затылок, в макушку -
говорят, что оттуда исходит душа, когда. человек чересчур нахлебается... и
еще говорят, будто смерть всегда слева и чуть позади... только кто говорит?
Нет никого, тишина, даже возгласы "Лиго!" угасли меж берегов, рыбы уснули,
лягушки сидят в камышах вдалеке. Нет никого. И слева чуть позади только
тьма. Бурунчики брызг, унылая вода. Так ли плывет человек? Уже вдоль или все
еще поперек? Выскочить из воды, сколько есть сил, и увидеть костер,
скорректировать направление. Не тревожиться больше о береге и о холоде, ни о
чем. Забыть время, оставить лишь небо и просто плыть, как машина, как робот.
Человек и есть ведь машина, "прохождение тени". Как может тень утонуть,
действительно, как? Так думает Эрик посреди озера. И куда-то плывет.
Навстречу музыке.
Люди все разошлись, расползлись по своим норам, обособились. Музыка -
это последнее, что их центрует, побуждает высунуть нос. Музыка. Где она,
музыка?.. Где?
Когда-то у всех было общее небо, общий лес, общий бог. Ныне у каждого
свой потолок. Свои планы на жизнь, своя тактика и стратегия, свой громадный
секрет. Плывет одинокий пловец, и хочется крикнуть ему над водой прямо в
ночь:
"Братья и сестры! Что с нами случилось? Почему мы не слышим друг друга?
Почему мы не видим друг друга?"
Горячие мысли в холодном субстрате. Он выйдет на берег, поклонится,
скажет: "Я пришел к вам. Я чист".

На берегу понуро притулилась одна Танька, беспризорный костер еле
теплится, музыка испарилась. В глазах Таньки нет радости, губы ее посинели,
и говорит она в сторону: