"Геннадий Падаманс. Первостепь " - читать интересную книгу авторасдерживаться, перебивает:
- Какого ворона! О чем женщина говорит? Пусть замолкнет! Игривая Оленуха действительно замолкает, глядит на мужа широко раскрытыми глазами, не ожидала от него такой грубости, никак не ожидала. Сосновый Корень и сам смущен. Обидел жену. Надо помягче. Она ведь хорошая. Он ее любит. - Какое такое копье мы должны сделать? Несерьезные слова. Женщина говорит, не думая. Игривая Оленуха встрепенулась, плечами передернула, как мужчина. Лишнее сказал Сосновый Корень. Зазря ее поддел. Опять не получилось успокоить. - Это вы должны думать. Вам надо придумать. Оружие новое надо придумать. - Как это, женщина? - Сосновый Корень поднялся на ноги, рассержен Сосновый Корень, не понимает, ничего он не понимает. Лучше бы отдыхал. - А вот так! - Игривая Оленуха тоже рассержена, непонятно, с чего, как все так получилось, с пустого места ведь началось, с пустого места! И все вдруг разладилось, все. Сосновый Корень готов схватиться за голову и убежать, просто куда-нибудь убежать... Но не пристало... Не пристало мужу убегать от жены. Придется слушать и дальше. - Как иголку придумали. Придумать надо. Ведь не было в старину иголок. И чумов таких теплых не было. А потом люди придумали. Ведь сами придумали. Без шамана. Без духов. Игривая Оленуха вроде как успокаивается, и Сосновый Корень больше не перебивает. Просто спрашивает: - Но откуда женщина знает, как все это было? - Знаю. Во сне привиделось, - она смеется, и Сосновый Корень тоже все забыл, все свое раздражение, весь свой гнев. Улыбается в ответ: - Ага, значит все ж таки духи подсказали. - Не духи! - машет рукой Игривая Оленуха. - Мне просто приснилось. Самой. Мне самой. Вот как сейчас я сама беру эту шкуру: раз - и схватила. Она и вправду схватилась за полог, оттянула: раз - и ее уже нет, полог откинулся назад, а Игривая Оленуха оказалась снаружи. Оттуда смеется: - Сама же схватила. Не дух подсказал. Вот сама! Куда-то пошла. Сосновый Корень слышит шаги: легкие, нежные, - но они удаляются. От него удаляются, от его чума. Он остался один. Ему грустно. Неладное что-то творится с женой. Неладное. И вдруг у него что-то екнуло в груди, вдруг что-то почудилось... Когда он шел,.. когда он бежал со своей вестью - ему виделось, важное ему тогда виделось - что? Хочется вспомнить Сосновому Корню, вдруг хочется вспомнить, и непременно сейчас. Но не может. Не вспоминается. Только тревога, только сердце щемит почему-то. Вздыхает Сосновый Корень. Наверное, это все же жена его расстроила. Всполошила своими нападками на шамана. Зря она так. Надо будет мужу с нею построже. Надо будет. Он попытается. А снаружи слышны шаги. К Сосновому Корню идут. Не жена. Много старше жены, и охотник. Старейшина. Так и есть. Бурый Лис. |
|
|