"Инара Озерская. Привычка умирать [F]" - читать интересную книгу автора

том, как явился тебе дом щербатый на перекрестке закатов? Дом явился тебе
в понедельник, который не удался, в восемь часов пополудни. Ты торопилась
выбраться из леса - из запретного леса, где бутылки мутные врастают в
землю, где, говорят, об прошлом годе чью-то голову нашли в канаве, где
сегодня ты снова подцепила блох, где... Где нельзя тебе быть! Ни ногой!
Никогда! Ты даже пообещала вчера. Но как-то незаметно к полудню скучному
позабыла, о чем обещала. И только вечером - по пути домой - припомнила. И
- побежала. Ты спешила. И, как и всегда отныне, чем сильнее ты спешишь,
тем непоправимее опаздываешь. Времени во вселенной остается совсем мало, а
потом еще меньше, а если бегом - ну еще хоть минуточку! И... Поздно! И...
Схлопнулось время! Вселенная приподнимает окраины свои, как крылья, они
смыкаются дугой гулкой над твоей головой, и воздуха не хватает. А ты все
еще бежишь. Хотя закат бьет в глаза, закат стреляет в спину, и тебе от
него не укрыться. Но на самом дне удушья - на перекрестке - вспыхивает
щербатый дом. И ты входишь в него, потому что больше тебе - некуда.)


Осипу кривобокому тоже не везло в день первый.
- И чего классная ко мне вяжется? Чуть что - "Ося!" А я ничего! Ну,
ушел. Но я же - как все. Я же - со всеми ушел!
Яков Моисеевич терпеливо выслушивал сына, пролистывая дневник. Тройка.
И еще тройка. И опять - тройка. Ну как ему объяснишь?.. На последнюю
оценку - позорно-красную лебедушку, каких в природе не встретишь, - Яков
Моисеевич смотрел особенно вдумчиво. Он пуще прежнего ссутулился над
столом, словно придавила его птица диковинная, словно это ему - не сыну -
влепили банан за прогул. И нельзя ж сказать, что зря он себя корил...
..._а вольно ж ему, старому, дитятко заводить, ежели на пенсию пора?!
Матка-то у Оськи тоже в годах уже была, когда разродилась. С виду вроде
молодица, а по паспорту мне погодка. Христом-богом клянусь! Сынку едва
четвертый год пошел, а она преставилась... Царствие ей небесное! Хоть и
вертихвостка была покойница, а лихом поминать негоже. Да не про нее у нас
разговор... Про нее - в другой раз. Вот и спрашивается: чего ж до пенсии
тянули-то? Дитятко-то выдалось - чемодан без ручки. И бросить жалостно, и
нести - врагу не пожелаешь. А куда ж его денешь? В школу для придурков,
что ли, отдать? Так говорят, его и туда не взяли. Все, мол у него с мозгой
в порядке. Только кто ж его знат? Мой-то внучок сказывал, что, когда Оську
к доске вызывают, всему классу - сущее наказание. Стоит - столб столбом.
Ни словечка не скажет. Ну, учителка, понятное дело, озвереет - тоже,
небось, человек! Да что с него возьмешь? Правда, диктанты там всякие пишет
вроде не хуже прочих. Только мой сказывал, что Оська сдирает все
втихомолку. А учителка уж и не ловит его. Четвертную ему не выведешь, если
глаза на его штучки не закрывать. А держать по два года в одном классе -
умаешься, и директриса по головке не погладит. И о чем только люди думают,
когда рожают?_..
Да... Яков Моисеевич не зря себя корил.
Баба Женя вот уже третий год помогала сирым мужикам по хозяйству и
имела какое-никакое право говорить, что Бог на душу положит. А Бог - Он,
знамо дело, как положит, так положит.
..._а не нравится - не слушай!_..
Яков Моисеевич обыкновенно и не слушал добрую бабу.