"Амос Оз. Повесть о любви и тьме" - читать интересную книгу автора

Амос Оз

Повесть о любви и тьме

1

Я родился и вырос в крошечной квартирке с низкими потолками. В ней было
около тридцати квадратных метров, и располагалась она на самом нижнем этаже.
Родители спали на диване, который, когда его по вечерам раздвигали, занимал
почти всю их комнату. Ранним утром этот диван, бывало, заталкивали в самого
себя, постельные принадлежности прятали во тьму нижнего ящика, матрас
переворачивали, все закрывали, закрепляли, застилали светло-коричневым
покрывалом, разбрасывали несколько вышитых подушек в восточном стиле - и не
оставалось никаких улик ночного сна. Таким образом, комната родителей
служила и спальней, и кабинетом, и библиотекой, и столовой, и гостиной.
Напротив располагалась моя каморка - стены ее были выкрашены в
светло-зеленый цвет, половину пространства занимал пузатый одежный шкаф.
Темный коридор, узкий и низкий, слегка изогнутый, напоминающий вырытый
узниками для побега подземный ход, соединял эти две комнатушки с кухонькой и
закутком туалета. Тусклая электрическая лампочка, заключенная в железную
клетку, едва освещала этот коридор, и мутный свет этот не гас даже в дневные
часы. В комнате родителей и в моей было по одному окошку. Защищенные
железными жалюзи, они, казалось, старательно моргали, изо всех сил пытаясь
увидеть восток, но видели только запорошенный пылью кипарис да забор из
нетесаных камней. А кухня и туалет сквозь свое зарешеченное оконце
выглядывали во дворик, залитый бетоном и окруженный высокими, словно
тюремными, стенами. Там, в этом дворике, куда не проникал ни единый
солнечный луч, медленно умирал бледный цветок герани, посаженный в ржавую
жестяную банку из-под маслин. На подоконниках у нас всегда стояли плотно
закрытые банки с солеными огурцами, а также кактус, окопавшийся в земле,
заполнявшей вазу, которой из-за трещины пришлось переквалифицироваться в
обычный цветочный горшок.
Квартира эта была полуподвальной: нижний этаж дома был вырублен в
склоне горы. Эта гора соседствовала с нами через стену - иметь такого соседа
было нелегко: ушедший в себя, молчаливый, одряхлевший, меланхоличный, с
привычками застарелого холостяка, всегда строго оберегающий полную тишину,
погруженный в дрему, в зимнюю спячку, этот сосед-гора никогда не передвигал
мебель, не принимал гостей, не шумел и не причинял хлопот. Но через две
общие с нашим печальным соседом стены к нам просачивался легкий, но
неистребимый запах плесени, мы постоянно ощущали влажный холод, тьму и
безмолвие.
Так получалось, что на протяжении всего лета у нас сохранялось немного
зимы. Гости, бывало, говорили:
- Как у вас приятно в день, когда из пустыни дует раскаленный ветер,
как нежарко и спокойно, даже, можно сказать, прохладно. Но как вы здесь
устраиваетесь зимой? Не пропускают ли стены сырости? Не действует ли все это
зимой несколько угнетающе?


*