"Алексей Оверчук. Блуждающие огни " - читать интересную книгу автора

чтобы мы, как паломники, топали по горам к святым местам своей боевой славы.
А для вас, вишь, личный транспорт соорудили, да еще нас попутно взяли, чтобы
мы вас типа охраняли, пока доедем.
Через полчаса плутания по горным дорогам, по краю отвесных обрывов,
мимо зевающих пропастей, мы выехали к перевалочному пункту. Тут стояли
рядком низенькие глинобитные казармы. Виноградные навесы покрывали пустые
курилки и беседки. Наши попутчики растворились среди зданий. В полном
одиночестве мы уселись в курилке и принялись ждать, что же будет дальше.
Невесть откуда появилась целая ватага грузовых машин, БТР и БМП.
Высыпал рой солдат. Они затаскивали в кузова зеленые снарядные ящики, цинки
с патронами, гранатометные выстрелы, коробки с тушенкой и сухие пайки. Все
молча и быстро, без привычных криков и понуканий.
Как водится среди военных, поползли какие-то неясные мутные слухи о
близости моджахедов; о том, что придется прямо тут заночевать, заняв
круговую оборону; о том, какое неподходящее время выбрали для проводки
колонны. Потом по невидимым проводам военной связи до офицеров заставы
долетел громовой приказ, и колонна стала готовиться к маршу.
Нас пригласили в кабину головной машины. БТР с солдатами на броне
ускакал по камням куда-то вперед. Через несколько минут вслед за ним
двинулась в горы и наша колонна.

Горы для городского человека - нагромождение бестолковости. В самых
немыслимых, совершенно отвесных и опасных местах лепятся к скалам хижины и
кишлаки. Как туда забраться и при этом ничего себе не сломать, не
навернуться в пропасть - одному Богу известно. Но больше всего будоражили
воображение местные пастухи. Тут и там они недвижно стояли на вершинах
высоких скал и пялились куда-то в пространство. Чего и кого высматривали? О
чем думали? Хрен ли там вообще стоять несколько часов кряду? Да и спускаются
ли они на ночь? Тоже вопрос! Ладно бы еще озирались, оглядывая мир, который
улегся у ног, смотрели, как клубится на сочной долине стадо белоснежных
барашков. Ни фига. Пастухи смотрели в пространство перед собой и стояли не
шевелясь. Истуканы.
Я спросил об этих странностях у водителя. Но он только хмыкнул
неопределенно и наподдал газу.
Воздух вечерел. И первые тени уже выкрадывались на дорогу. Здешнюю
природу вовсю распирало от веселого импрессионизма, и она наверняка очень
хотела, чтобы ее кто-нибудь нарисовал. Да вот беда - в горы сейчас ехали ни
хрена не художники. Да и лазили по горам ни фига не романтики.
Сашка Колчин перед тем, как попасть в газету, работал искусствоведом по
Востоку. Он пялился на красоты, громко восторгался тем, по какой
культурно-исторической толще ходят здешние люди. Начал рассказывать всякие
восточные были. О том, как иранец султан Мухаммед в шестнадцатом веке писал
в этих местах миниатюры и успешно приторговывал золотишком. Другой
впечатлительный человек - Садиги-бек Афшар - разглядывая эти места, сочинил
в один присест трактат об искусстве. Потом сотворил свое знаменитое "Мужчина
на осле". А вышло тогда так. Поехал Садиги-бек на осле в путешествие.
Любовался красотами, думал о поэзии, о картинах. И в какой-то момент ишак
под ним упал. Сел Садиги-бек на обочину и до того растрогался, глядя на
ишака, что стал писать миниатюру "Мужчина на осле". Чтобы запечатлеть в
веках нелегкий ишачий труд. "Ё-мое! - закричали по-арабски прохожие. - Ты