"Олег Овчинников. Нелепая смерть любимой девушки" - читать интересную книгу автора

заплакать я тоже не смогу. Пусть мне придется проглотить назад все сло-
ва, готовые сорваться с языка, но я не заплачу... Комната плывет перед
глазами, как если бы я всю ночь просидел за экраном монитора... Почему у
меня такая тяжелая сумка сегодня? В ней четыре кармана, я часто путаюсь,
куда что положил. Я открываю один карман, кладу туда свои листочки. Отк-
рываю другой, с трудом вынимаю большую коробку. Нервным движением дергаю
стягивающую ее веревку. Капрон не рвется, на руке остается красная поло-
са. Странно, мне кажется, я не должен чувствовать физической боли. Не в
такую минуту. И, забавно, именно сейчас я понимаю, что все-таки могу
заплакать... Я стягиваю веревку через край коробки, проклиная собствен-
ную неловкость. Так я обычно открываю коробку с тортом. Но сегодня в ней
не торт. Зачем я сегодня подошел к этому корейцу, стоявшему перед входом
в "Тысячу мелочей"? Зачем купил у него набор самозатачивающихся столовых
ножей за 149 тысяч? Зачем, ради Бога, я принес их сюда? И вообще, зачем
столько вопросов?.. На них написано "самозатачивающиеся". На самом деле
они тупеют чуть ли не быстрее, чем их хозяева. На них написано "из бу-
латной стали". На самом деле они не выдерживают и первой попытки вскрыть
ими консервную банку. И все-таки зачем я сейчас вынимаю из коробки тре-
тий слева нож, судя по инструкции, предназначенный для нарезки овощей? И
мгновенно отрезвляющие, разом прерывающие хаос мыслей и сверхфазовое
единство текста слова:
- Только не надо делать вид, что собираешься вскрывать вены. Не этой
игрушкой.
Ее глаза... О Господи, ее глаза!
Иногда они чисты и наивны, как у младенца, в их глубине хочется уто-
нуть. Но иногда в них столько цинизма... Как сейчас.
Я делаю шаг в ее сторону. Лезвие ножа зажато между указательным и
средним пальцами правой руки так, что наружу торчит только самый кончик,
сантиметров семь. Я никода раньше не брал нож таким способом.
Она не принимала меня всерьез. Она НИКОГДА не принимала меня всерьез!
Это то ее и погубило...
Она была похожа на кошку. Кошачья походка, что-то кошачье в изгибе
спины. Цвет глаз, как у кошки.
По легенде у кошки девять жизней.
Первые восемь раз я убивал ее на бумаге.
Теперь я не оставил ей ни одного шанса.
Бесшансово, маленькая, бесшансово...


16 июля 1997.