"Лев Сергеевич Овалов. Помни обо мне" - читать интересную книгу автора

Но Таня не придавала этим проклятиям большого значения. Мало ли что
кому не нравится! Ей казалось, что все-таки самое главное в ее странстве -
это вера; ни о чем не должно тревожиться, и тобой, и всем миром управляет
чужая воля...
Она совсем обезволилась в своих скитаниях. Тайна точно окутала ее
отгораживающей от всех пеленой, девушка точно очутилась в непроницаемом
коконе. Романтика блужданий превратила ее в покорную спутницу своей суровой
и непреклонной наставницы.
Таня готовилась к иной жизни. Она читала священные книги, запоминала
службы. Раиса строго взыскивала с нее за малейшее нарушение уставов, и так,
переходя из кельи в келью, Таня все ревностнее усваивала келейные правила.
Особенно тяжело было скрываться в домах, где росли маленькие дети: они
легко могли выдать. Целыми днями приходилось прятаться в неудобных тайниках
и надолго замирать в неподвижном молчании.
Когда Раиса особенно серчала на Таню, она нарочно выбирала дома с
детьми - ни дыхни, ни пикни, лежи, скрючившись, в какой-нибудь щели и
повторяй про себя молитвы!
Раиса раздражалась по всякому поводу, могла замахнуться, а то так даже
и ударить, и как-то в феврале, в жестокий мороз, в одном платье выгнала Таню
на улицу и впустила обратно, когда та совсем уже окоченела.
Но самое страшное произошло в Рубцовске. Нашли нужный дом, Раиса в нем
еще не бывала. Наступал вечер.
Постучались. Залаяла, как обычно, собака, но никто не вышел. Раиса
толкнула калитку. Почему-то она оказалась незапертой.
- Иди, - сказала она Тане.
За калиткой метался разъяренный пес. Таня испуганно отступила.
- Иди, - повторила Раиса.
- Я боюсь, - пролепетала Таня.
- Я приказываю! - с раздражением сказала Раиса. - Как можешь ты
рассуждать?
Таня вошла, собака набросилась на нее, вцепилась в ногу, повалила. Таня
закричала. Две недели не могла встать, лежала в подвале, в узкой нише,
выкопанной в земле и заделанной досками. Лечить ее, конечно, никто не лечил,
приносили раза два в день поесть, а сама Раиса сказала, что "заживет как на
собаке".
Позже уже, покинув Рубцовск и перебираясь на новое место, Таня
осмелилась обратиться к Раисе; на людях Раиса умела сдерживаться.
- Вы не думали, что собака может укусить?
- Почему не думала? - холодно ответила Раиса. - Без повиновения не
спастись; пострадала, зато послушалась. Послушание даже выше
пустынничества...
- А если мне прикажут убить?
- Убей, - подтвердила Раиса. - Грех не на том, кто исполняет, а на том,
кто приказывает.
Нет-нет да и возвращались мысли Тани к Москве, вспыхивала тоска по
матери...
Но не так уж много времени оставалось у нее для размышлений, слишком
глубоко была она втянута в круговорот страннической жизни. Окружающие то и
дело внушали ей, как сладко пострадать за Христа, и немалую роль играло тут
самолюбие: я не хуже, не слабее других, все могу вынести...