"Лев Сергеевич Овалов. Помни обо мне" - читать интересную книгу автора

Пес Зинаиду не испугал. Она уверенно двинулась к калитке, и тут же
появился хозяин особнячка, очень похожий на своего пса: такая же ощеренная
плоская рожа, расплюснутый нос и вытаращенные настороженные глазки.
Не успели, однако, они очутиться во дворе, как вновь затренькал звонок,
и от пинка в спину Таня сразу очутилась в темной и тесной каморке.
В новом тайнике было далеко не так уютно, как у Зинаиды Васильевны,
пахло пылью и куриным пометом, руки упирались в шершавые доски, не на что ни
опереться, ни сесть.
Выпустили Таню оттуда только под вечер.
- Выходи! - коротко приказал хозяин.
Впустил в дом, ввел в комнату. Комната как комната: тахта, стол,
стулья, на подоконниках герани и фуксии, а в углу высокий, до потолка, киот
с темными иконами. За столом Елпидифор, Раиса и еще какой-то субъект, в
скуфейке, с черной окладистой бородой.
- Что стоишь? - прошипела Раиса. - Кланяйся!
Таня поклонилась.
- Разве так? - вновь прошипела Раиса. - Послушествуй по уставу. Стань
на колени, коснись земли... - Обернулась к хозяину: - Покажи.
Тот встал рядом с Таней, сделал все, как сказала Раиса, поклонился
Елпидифору земным поклоном.
- Видела?
Таня поклонилась снова.
Елпидифор и Раиса вышли из-за стола, все встали перед киотом, Таню
Раиса поставила рядом с собой.
Молились долго. У Тани закружилась голова от голода, от усталости. Она
уже ничего не соображала.
Кончили молиться за полночь. Раиса повела Таню за собой, через сени, в
комнатенку, заставленную гардеробом и двуспальной кроватью. Раиса легла на
кровать, Тане велела лечь на полу, на войлочную подстилку. "Как собаке", -
подумала Таня. Она уже отказалась от себя. Подчинилась, легла и тотчас
заснула - так она намаялась за день.

Вставали до света, молились, потом Раиса читала вслух разные духовные
книги, наставляла Таню, потом опять молились, потом каждый мог заняться
своими делами, но Раиса говорила, что в это время надо молиться про себя,
потом опять молитва, допоздна, до ночи, не то что задуматься, некогда даже
прийти в себя. Умываться не полагалось, ели раз в день, пустые щи и
какую-нибудь кашицу, иногда вечером давали еще ломоть хлеба.
Хозяина дома старцы и Раиса зовут Павлушей, хотя ему не меньше сорока.
Он молчалив, услужлив и себе на уме.
Иногда дребезжал звонок. Тогда поднималась паника. Старцы лезли в
погреб - лаз устроен в большой комнате и прикрыт листом линолеума. Раиса
забиралась в гардероб. Таню прятали в какую-то пристроечку, где хранились
доски и разный хозяйственный скарб.
Потом Таня заметила, что иноки не слишком опасались посетителей,
скорее, те боялись, чтобы кто-нибудь не заметил их появления. После одного
из таких посещений Таня увидела в комнатушке, где ночевала с Раисой, целый
ворох шерстяных дамских кофточек. В другой раз у киота лежала связка
хлорвиниловых плащей. Нетрудно было сообразить, что Павлуша не только
благодетель, но и спекулянт. Иноки смотрели на это сквозь пальцы, а когда