"Лев Сергеевич Овалов. Январские ночи (про революцию)" - читать интересную книгу автора

впряжены низкорослые лохматые лошаденки. Со всех окрестных деревень
съехались крестьяне отвезти приезжих в Горки.
Кто забирается в сани, а кто пешком понуро бредет вслед за розвальнями.
Их много - тут и партийные работники, и делегаты съезда Советов, и
ответственные сотрудники наркоматов.
Поскрипывают по снегу сани, стелется над дорогой поземка.
Землячка пытается идти широким размашистым солдатским шагом, но вскоре
устает, сбивается с ритма и начинает по-женски быстро и часто переступать.
Она не бывала в Горках и не знает, долго ли еще идти, а подсесть к
кому-нибудь в сани не хочется, не хочет обнаружить перед людьми свою
слабость.
Черная громада леса. Предрассветная тьма. Белесые сугробы по сторонам.
Вот блеснул и пропал огонек ленинского дома. Сверкнуло и скрылось за
поворотом. Опять сверкнуло...
Усадьба на лесистом холме. Обоз подползает к воротам. Окруженный
забором парк, сторожевая будка, деревья.
Бесшумно, словно боясь кого-то разбудить, все заходят во двор.
Небо лиловеет, и точно сказочный дворец стоит среди серебряного леса
высокий белый дом с колоннами.
Последняя обитель Ленина.
Легко отворяется застекленная дверь, и Землячка вместе с другими входит
в дом. Веет домашним теплом, и не верится, не верится...
Просторный зал. Разрисованные морозом стекла. Еще не разобранная елка.
В бусах, в свечах...
Еще совсем недавно он собрал из деревни ребятишек на елку и все просил
взрослых не мешать им веселиться.
Круглая лестница наверх.
Никто не решается первым шагнуть на эти ступени... Все стоят в
нерешительности. И не садится никто.
Стулья. Диваны... На них сидел Владимир Ильич. Столы. Столики... За
ними работал. Кресло на колесах, в котором его возили. На стенах охотничьи
ружья. Из которых стрелял...
Ковры стерегут тишину.
Как трудно подниматься по этой лестнице!
Шаг. Шаг. Еще шаг. Еще...
Полутемная проходная. На диване неподвижная Надежда Константиновна. Как
резки запавшие черты ее лица!
Крупская молчит. И Землячка молчит. Здесь невозможны слова. Она молча
пожимает Надежде Константиновне руку, и та отвечает ей слабым движением.
К Крупской подходит какой-то рабочий. Землячка знает его, но не может
вспомнить фамилии. Один из тех, с кем не раз беседовал Ленин, один из тех,
кто составляет костяк партии. Говорит Надежде Константиновне соболезнующие
слова. И она отвечает. Просто, вежливо, внятно, короткими словами.
В углу дивана кто-то кутается в пальто. Глаза покраснели, опухли от
слез...
Никто не решается сразу пройти дальше. Туда, где...
Вот он. В суконной темно-зеленой тужурке. Совсем не изменился. Лицо
спокойно. Верхняя губа со щетинкой усов чуть приподнята. Вот-вот улыбнется.
Это непередаваемое выражение его лица, понятное лишь тем, кто сам видел его
детски лукавую усмешку! Кажется, он сейчас встанет.