"Джой Оутс. В плену любви [love]" - читать интересную книгу автора

дыша. Ее переполняла какая-то сладостная боль в ожидании того момента,
когда его рука охватит мягкую округлость, всем существом она жаждала
этого. Она закрыла глаза, и летний зной застыл в ожидании вместе с ней.
Рев пароходного гудка разорвал тишину.
- Я забыл. - сказал он непринужденно. - Ты не любишь, когда к тебе
прикасаются, да? Или мне показалось? Пароход пришел. Поехали домой.


Глава 6


Их совместное возвращение никто не прокомментировал, лишь у Дины
слегка поднялись брови.
- Смотри, кого я встретил на Бурано, сказал Макс небрежно. Дина
улыбнулась.
- Ты, наверное, навещал Альбу? Как она?
- Она молодец. Естественно, стареет, но во всем остальном ничуть не
изменилась. Она меня как следует отчитала, практически ни за что, но,
наверное, я все-таки заслужил нотацию.
В голосе его звучала ирония, но Дина сказала, смеясь:
- Ты знаешь, что она боготворит землю, по которой ты ходишь Гы
слишком нравишься женщинам всех возрастов. Макс Единственное, чего бы я
тебе пожелала, не злоупотреблять этим.
- Ну, не думаю, что могу слишком уж обворожить Альбу своими чарами.
Для нее я по-прежнему мальчишка, которому она задавала трепку, -
беззаботно сказал он.
Но Линнет уловила предостерегающую нотку в голосе его тетки и быстрый
взгляд в свою сторону. Что она хотела сказать этим? Не позволяй этой
английской девчонке увлечься собой - это будет несправедливо по отношению
к ней?
Чуть позднее, взглянув на себя в зеркало туалетного стола, Линнет
увидела, что у нее порозовели щеки, а глаза сияют. Может быть, это от
солнца и ветерка, которым она подставила лицо, пока стояла на палубе
парохода, а рядом был Макс? Но это могло быть и результатом сохранившегося
ощущения от обеда с Максом, неожиданной близости и короткого, но глубоко
запечатленного прикосновения его руки. Она выглядела мечтательной и
чувственной - как женщина после акта любви. Или как женщина, которая этого
ждет.
Линнет вскочила, потрясенная явным эротическим настроем собственных
мыслей. Даже думать о том, что Макс любит ее, было опасно, не говоря уж о
том, чтобы активно желать этого, представлять себе, что будешь чувствовать
при этом. "Хватит!" - сказала она себе.
Она росла тихим ребенком, застенчивым подростком и всю жизнь считала
себя рассудочным человеком. Только музыка вызывала в ней сильные чувства;
только когда она пела, она чувствовала себя по-настоящему живой и
испытывающей удовлетворение. Так почему же теперь, с каждым днем все
сильнее, она стала сознавать свою физиологическую сущность, потребности и
реакцию своего тела? Неужели потому, что не могла больше петь? Неужели эго
было той пружиной, которая освободила и вытолкнула вперед другую, скрытую
сторону ее натуры, о которой она до поры не подозревала?