"Владислав Отрошенко. Наряд Мнемозины " - читать интересную книгу автора

Кавалер достал из шкатулки сигарету, медленно протянул ее под носом и, не
закуривая, положил в пепельницу. - Кстати, Тимоша, ты помнишь, как выглядел
герцог Бургундии Филипп Добрый?.. Я вот не помню, забыл. Демиург
Александрович интересовался, был ли он толст или худ и какого цвета у него
были глаза. А я не помню. Я позабыл даже, как выглядел мой папочка - граф
Анжуйский. Говорят, будто он был уродцем: ростом в четыре локтя, с огромными
ступнями и с отвисшей губою... боже, какая мерзость, не правда ли?
- Мерзость, - охотно подтвердил эквилибрист.
- Дурак! - осек его кавалер. - Я могу себе выдумать любого папочку!
Красавца, такого, как Демиург Александрович, высокого, стройного, с черными
кудрями и с усами "бравадо", хе-хе... Это будет Милый Образ Родителя, и я не
истрачу на него ни единого мгновения жизни, потому что я его выдумаю сам.
Выдумаю, Тимоша! Эта подлая дрянь, - кавалер, наклонившись (чтоб не
промахнуться), звучно сплюнул на портрет такманохарской королевы, - делает
то же самое! Она выдумывает, выдумывает! И торгует своими подделками... Я
это понял, Тимоша, и давно уже не пользуюсь ее услугами. И поэтому я, -
кавалер постучал себя кулаком в грудь, - я вечен! Я буду вечно смотреть на
солнышко, на травку и на цветочки и никогда не попаду в твою вонючую
Такма-Но-Хару! Да-с... И вот еще что, Тимоша, у Мнемозины есть рог во лбу,
ты забыл его нарисовать, дуралей. А знаешь, для чего он ей нужен?
- Не знаю, - сердито ответил эквилибрист.
- Для красоты, Тимоша! Для красоты... о! Эта потаскуха любит красоту...
- Бросим кости, господин кавалер.
- Да-да, Тимоша, бросим, ты первый.
Эквилибрист накрыл ладонью кожаный стаканчик, энергично потряс его над
столом и резким движением перевернул: он еще успел произнести скороговоркой
какой-то похабный стишок, пока кости, ударяясь о гладкую поверхность стола,
подскакивали и кувыркались в воздухе.
- Ай-я-яй, какое несчастье, Тимоша. Три единички! - Изображая
сочувствие, кавалер покачал головой - фиолетовая кисточка, висевшая на
кончике его колпачка, несколько раз перепорхнула с одного уха на другое.
- Вы можете не бросать, - мрачно сказал эквилибрист. - Я проиграл,
довольно...
- Отчего же, Тимоша, попробуем. Всякое может случиться. Помнится,
как-то играли мы с герцогом Филиппом. Он поставил носовой платочек своей
супруги Изабеллы. Я был влюблен в нее, Тимоша, о, как влюблен! Я готов был
отдать за этот несчастный лоскуток все свое состояние: замки, золото,
лошадей и китайских карлиц. Но герцог, он был шутник, он предложил мне
поставить брови, мои брови, Тимоша! И я поставил. Я выбросил три единички -
но не проиграл: герцогу тоже выпало три единички. Он хохотал и весело трепал
меня за ухо: "Ах, ты счастливчик! Ты никогда не проигрываешь, мой милый
Арнольдик! Я тебя за это люблю, и если когда-нибудь надумаю казнить тебя, то
казню с шиком! Эшафот поставим в павлиньем саду, обтянем его парчою и
бархатом, устроим фейерверк, будет играть красивая музыка, позовем самого
юного палача Бургундии и отрубим тебе голову, мой милый, хрустальным
топором!"... Дело мы решили полюбовно, Тимоша. Я сбрил свои брови, а герцог
подарил мне фаццалетто Изабеллы, вот оно. - Кавалер выдернул из широкого
рукава халата кружевной платок, сложенный вчетверо, быстро развернул его на
столе и так же быстро скрутил его в тонкую трубочку, из которой он тут же
вытряхнул кости, каким-то чудом оказавшиеся в платке.