"А.Островер. Удивительная история или повесть о том, как была похищена рукопись Аристотеля и что с ней приключилось " - читать интересную книгу авторабыл литератором. Он издавал альманах "Утренняя заря", где печатал и свои, но
тому времени либеральные, рассказы. Все, что рассказывал Олсуфьев, представляло готовый сюжет для новеллы. Когда Олсуфьев закончил, он заметил, что глаза у Владимира Андреевича гневно потемнели. - Ты мне не веришь? - Верю, и мне тебя жаль. Но помочь я не могу тебе - вот в чем горе-то! Мой патрон не допускает к этому делу никого. - Налив себе водки в рюмку, Владиславлев залпом осушил ее. - Но вот что, Ника: завтра я дежурю по управлению. Приходи ко мне в пять часов - вызову твоего шарманщика, и ты с ним поговоришь, в моем кабинете. - Можно с Тересой? - Лучше не надо. До победы было еще далеко, но в тучах появился небольшой просвет, и Олсуфьев ушел от Владиславлева обрадованный. На следующий день без десяти минут пять он подъехал к главному подъезду III отделения. Жандармский капитан повел его длинными коридорами и бесчисленными переходами, то поднимаясь, то спускаясь по каменным лестницам, мимо тяжелых дверей с маленькими зарешеченными окошечками. Перед одной дверью жандарм остановился: - Подождите, поручик. Сейчас доложу. Но докладывать не пришлось: дверь распахнулась, и на пороге показался сам Владиславлев. - Не вовремя ты явился, Ника! Тут с одним господином мне нужно Олсуфьев подтвердил: он понял уже, что и вопрос и его ответ предназначены, главным образом, для уха жандармского капитана. - Тогда посиди у меня, поскучай немного. - И обратился к капитану: - Введите шарманщика. Вошел Финоциаро - тощий, длинный, бронзоволицый. Увидев Олсуфьева, он не выразил удивления и сразу заговорил: - О, синьор Николя, мадонна вняла моей мольбе! Я знал, что вы придете. Я должен был с вами поговорить. Видите шрам? - Он ткнул пальцем в полукруглый рубец на шее. - Это старший Кальяри резал меня серпом. Я его убил. Тогда средний Кальяри застрелил моего единственного сына. Я убил среднего Кальяри. Но есть еще младший в их роду. Я убежал с Корсики, убежал в Италию. Из-за Тересы. Я - один, без родни, убьет меня младший Кальяри, и Тереса погибнет. А Кальяри - за мной. Я опять убежал - в Россию. И Кальяри сюда: он тут, в Петербурге. - Старик рванул ворот рубахи, вскрикнул: - Синьор Николя, вы человек благородный, спасите мое дитя! - Он скрипнул зубами, сжал кулаки и, бросившись к Владиславлеву, закричал: - За что вы держите меня под замком? Зачем я вам?! Вспышка гнева тут же прошла, и шарманщик горестно уткнулся лицом в стену. Он не мог совладать со своим горем: стонал, бил себя кулаками в грудь и рыдал. Исповедь его произвела на офицеров гнетущее впечатление. Владиславлева тронула трагедия затравленного человека, до Олсуфьева же дошло только то, что Тересе угрожает опасность. |
|
|