"А.Островер. Удивительная история или повесть о том, как была похищена рукопись Аристотеля и что с ней приключилось " - читать интересную книгу автора

отталкивать конкурентов и передвигать его со ступеньки на ступеньку.
Безбородко нашел такую руку: всесильный граф Адлерберг. Однако все попытки
отца Безбородко и его дяди Александра Григорьевича, государственного
контролера, сблизиться с гордым остзейским графом не увенчались успехом:
дворцовая знать жила замкнутой кастой и никого со стороны не пускала в свою
среду. Вот тогда ловкий поручик сдружился с Николаем Олсуфьевым: тетка
Николая была замужем за Адлербергом. Правда, Николай Олсуфьев не любил ни
своей тетки, ни ее мужа, но своего душевного друга все же ввел в их дом. Там
Безбородко пришелся всем по сердцу. Адлерберг нашел, что молодой офицер
весьма рассудительно освещает настроения гвардейской молодежи, а настроения
эти болезненно задевали Николая I после выстрелов на Сенатской площади; жена
Адлерберга, замаливавшая какие-то грехи, нашла в Григории Безбородко
приятного спутника по "святым местам"; а их дочь Елена, охромевшая после
неудачного падения с лошади, привязалась к нему, потому что он был красив,
умен и подавал надежды.
В семье Кушелевых-Безбородко с затаенной радостью ожидали дня, когда их
умница Гриша объявит наконец о своей помолвке.
Гриша Безбородко, делавший все по плану, наметил 26 ноября - день
девятнадцатилетия Елены - для серьезного разговора: сначала с ней, потом с
ее матерью и, наконец, с самим графом Адлербергом. В согласии Елены и ее
матери Безбородко был уверен, а с их помощью он добьется и согласия гордого
Владимира Федоровича. Тогда план, составленный еще в корпусе, будет
обеспечен. Под руку с таким тестем он легко поднимется на высшую ступеньку
государственной лестницы.
Чем ближе 26 ноября, тем теплее, тем нежнее Гриша Безбородко относился
к полезному своему другу Олсуфьеву.
Обо всем этом Олсуфьев не догадывался, конечно. На Сергиевскую он
примчался в надежде на помощь и, ворвавшись в библиотеку, произнес
торопливо:
- Выручай, Гриша!
Безбородко поднялся навстречу ему и спросил участливо:
- Сколько?
- Да ты о чем?
- Спрашиваю, сколько денег тебе, друг мой, нужно. Ты, верно,
проигрался?
Олсуфьев опустился в кресло. Скученно, как солдаты в строю, плечом к
плечу, стоят вдоль стен книжные шкафы; на всех дверцах - большие сургучные
печати, из-под которых, словно локоны из дамской прически, выбиваются
веревочные концы.
- Ты мне не ответил, Ника.
Олсуфьев резко повернулся.
- Ты, стало быть, думаешь, что я только бражничать и в карты
проигрывать способен?
- Нет, я о тебе лучшего мнения, ты это знаешь. Но у тебя такое
несчастное лицо, а мне рассказывали, что у вас вчера на дежурстве шла
большая игра.
- Играл, проиграл и рассчитался. Но я в самом деле несчастен. Жандармы
арестовали отца Тересы. Она в отчаянии. Помоги мне, прошу тебя!
- Я? Но чем я могу помочь?!
- Можешь! Именно ты! Поезжай к дядюшке Александру Григорьевичу. Ведь он