"А.Островер. Удивительная история или повесть о том, как была похищена рукопись Аристотеля и что с ней приключилось " - читать интересную книгу автора

скрыл от своего государя чудовищное преступление. - И более тихим,
вкрадчивым голосом добавил: - В такое время, когда от верных слуг вашего
величества требуется не только усердие, но и прозорливость. Костер в Европе
залит, но угли еще тлеют.
Дубельт был доволен своим ответом: правда, вся эта тирада была заранее
подготовлена, но произнес он ее взволнованно, точно она только что родилась
в преданном сердце и сорвалась с языка вопреки желанию. Горячность, с какой
тирада была высказана, должна была убедить царя: этот ничего не проглядит!
Николай уставился на Дубельта злым и надменным взглядом, охватившим
одновременно рыжеватые волосы на голове, прямой, плоский, словно безгубый
рот, узкие плечи, белый георгиевский крест на груди.
- Арестовать. Всех, - сказал он тихо и вышел из кабинета.
В эту ночь арестовали всех шарманщиков и не в полицию их свезли, а в
III отделение - туда, где содержатся государственные преступники.

На следующий день, после утреннего доклада, Николай, окинув грозным
взглядом тучного Мордвинова, сказал:
- Туг стал на уши, любезнейший.
- Шарманщики, ваше величество?
- Именно. Шарманщики, сударь.
Мордвинов повернул голову к Дубельту, словно упрекал он, а не царь:
- Шарманка - не оружие якобинцев. Якобинцы делают свое дело тайно, а
шарманка лезет в уши всем. К тому же, как вы изволили докладывать его
величеству, шарманка играла что-то схожее с "Марсельезой". На днях я
прочитал стихи Хомякова. Звучные стихи. Они схожи со стихами Пушкина, но они
все же не пушкинские.
Доводы понаторелого в сыскных делах Мордвинова могли бы убедить
Николая, если бы он не был так напуган недавними революционными вспышками в
Европе; угроза, которая таилась в сообщении Дубельта, не могла исчезнуть так
быстро.
Николай перевел глаза на Дубельта:
- Как по-твоему: пушкинские или хомяковские?
- Полагаю, ваше величество, что среди пушкинских могут оказаться и
хомяковские.
- Полагаю, - повторил Николай ровным, безучастным голосом. И вдруг
закончил, улыбаясь: - Дубельт, ты шарман...
Дубельт склонил было благодарно голову, но тут же, поняв тайный смысл
царского комплимента, побагровел. Приятное французское слово "шарман", в
переводе означающее "очаровательный", "обворожительный", Николай произнес
четко, букву за буквой - этим он придал слову совсем иное звучание. И
Дубельт понял, что французское слово "шарман" - только начало русского слова
шарманщик.
Комплимент обернулся зловещим предостережением.


2

Графа Николая Олсуфьева, поручика лейб-гвардии Семеновского полка,
товарищи звали Козликом, хотя он решительно ничем не напоминал козла. От
матери-итальянки поручик унаследовал смуглый цвет лица, грустные глаза и