"А.Островер. Удивительная история или повесть о том, как была похищена рукопись Аристотеля и что с ней приключилось " - читать интересную книгу автора

не потерплю!
- Стерпите, фон Тмин-в-рот, - смотря прямо в глаза Тимроту, строго
произнес Елагин и тихо, как бы про себя, добавил: - А может, наконец
решились сменить мундир?
- Что ты вечно к нему вяжешься? - сказал раздраженно Олсуфьев, которому
не терпелось поговорить с Тимротом.
- Он знает почему. - И быстро начал тасовать карты. - Давайте играть!
Ставки! Сдаю!
Елагин роздал карты, поднял свои и... засопел.
Олсуфьев посмотрел на капитана: большой, толстый, сопит. Тут Олсуфьев
расхохотался так, что соседи по столу в недоумении взглянули на него.
- Солнечный удар? - спросил Елагин.
- Хуже, - ответил Олсуфьев весело, - меня пытался обыграть шулер.
- Как это пытался? - недоумевал Елагин. - Игра не состоялась?
Олсуфьев, все еще смеясь, обратился к Тимроту:
- Как, по-твоему, состоялась игра? Тимрот не ответил - ушел.
- Наконец-то, - проговорил Елагин.
Играли минут десять, и вдруг из коридора донесся шум. Шум нарастал.
Послышался топот ног.
Игроки вышли в коридор.
- Что случилось? - перехватил Елагин пробегающего офицера.
- Поручик Бояринов выплеснул бокал шампанского в лицо французскому
дипломату.
- Воды у него под рукой не было? - возмутился Елагин. - Мальчишка!
Шум улегся. Игроки вернулись к своему столу.
Уже под утро, закончив игру, Олсуфьев обратился к Елагину:
- Мне необходимо завтра быть во дворце. А в карауле твоя рота.
Поменяемся. Я пойду завтра вместо тебя, а в четверг ты заменишь меня.
- Согласен. Договорись с адъютантом.
Они не заметили, что за их спиной стоит вынырнувший откуда-то Тчмрот.


7

Все произошло не так, как виделось Олсуфьеву за карточным столом, хотя
в конечном счете получилось одно и то же. В два часа дня, отпросившись у
командира караульной роты, Олсуфьев поехал в III отделение.
Дубельт сидел за огромным письменным столом в глубине кабинета. Штофные
обои, мебель, занавеси, ковер на полу, картины на стенах - все было
выдержано в одном тоне: вишнево-красном. Дубельт был в голубом мундире, но в
своем высоком красном кресле и в сумерках затемненной красными шторами
комнаты он также казался вишнево-красным. За спиной Дубельта в двурогих
бронзовых бра горели свечи, и свет от них, неяркий, как бы красным куполом
накрывал письменный стол.
- Неужели принес? - спросил Дубельт, напряженно следя за приближающимся
офицером.
Вместо ответа Олсуфьев положил на стол рукопись. Серые глаза Дубельта
оживились.
- Неужели принес? - повторил он, и в его голосе зазвучали теплые
нотки. - Молодец, Олсуфьев! Сегодня же доложу о тебе его величеству! - Ему