"Николай Островский. Рожденные бурей " - читать интересную книгу автора

вам, ни мне она ничего не оставит. И, кто знает, может быть, и головы... Я
узнал, что среди моих рабочих уже такие разговорчики были вчера: пусть
только придет Советская власть, мы этому кровососу Шпильману все
припомним... Тьфу, паскудство! Я этих нищих кормлю, и в благодарность -
"кровосос"! Есть, скажите, справедливость на свете?!
- Вы знаете, кто это говорил? - спросил Абрамахер.
- Ну, как же! У меня есть свои люди. Говорила Сарка, девчонка сапожника
Михельсона. Он, кажется, живет в вашем доме? Я, конечно, эту дрянь завтра же
выгоню! Но разве она только одна? И нужно было австрийцам заварить эту кашу!
Кажется, порядочный народ, и на тебе - революция!
Абрамахер нетерпеливо перебил его:
- Так вы завтра заберете у меня иностранную валюту с вашего счета? Я
думаю, все это надо спрятать подальше. Пока, к сожалению, ее нельзя никуда
ни перевести, ни вывезти... Так вы поторопитесь, а то, кто знает, что из
этого выйдет! Имейте в виду, что этот Могельницкий может наложить лапу и на
наш банк. Почему бы и нет?
- Вы - золотой человек, господин Абрамахер! Вы видите в землю на четыре
аршина. Верьте мне, если бы нашелся такой идиот, что купил бы у меня мои
мастерские и дома, то я бы, не моргнув глазом, сегодня же продал! И за
полцены, ей-богу! До того паскудное положение!..
Возвращаясь в палац все тем же черным ходом, отец Иероним услыхал за
дверью погреба заглушенные крики. Он остановился.
- Откройте! Ради бога! Я боюсь!
Это кричала женщина. Ключ торчал в замке. Отец Иероним повернул его. В
темноте обезумевшей Хеле почудилось, что она увидела дьявола.
- Езус Христус! Свента Мария! Пощадите! - истерически вскрикнула она.
- Что с тобой, дитя мое? Не бойся! Разве ты не узнаешь отца Иеронима?
Бессвязные слова Хели сказали ему все. Он взял девушку за руку.
- Идем со мной...
На его стук дверь верхнего этажа открыла Стефания, как раз бывшая
здесь.
- Что такое, отец Иероним? - испуганно спросила она, увидев искаженное
лицо Хели.
- Простите, графиня, я должен поговорить с этим ребенком наедине.
Разрешите пройти в вашу будуар?
- Пожалуйста, но что случилось?
Отец Иероним сделал ей предостерегающий жест рукой, ввел Хелю в
комнату, усадил на диван и возвратился к Стефании, закрыв за собой дверь.
- Случилась очень скверная история. Нужно сделать так, чтобы она не
стала известной. Пройдите в свою спальню и послушайте. Вы мне понадобитесь
еще, - быстро шептал отец Иероним.
- Да, дитя мое, то, что ты рассказываешь, ужасно, если ты говоришь
правду. Теперь послушай меня, дочь моя. Ты хочешь рассказать об этом
родителям? Не надо этого делать! Ты сама себя погубишь. Господа выгонят
твоих родителей на улицу, а тебя посадят в тюрьму за клевету. Ведь ты сама
сказала, что вас с графом никто не видел. Послушай меня, своего духовного
отца. Сам бог велит прощать обиды врагам своим! И тебе многое зачтется за
твой христианский поступок, если ты забудешь обо всем... Если ты дашь слово
молчать, я скажу о твоей обиде графине Стефании. Она - добрая католичка и не
пожалеет золота, чтобы хоть немного искупить перед богом вину твоего