"Николай Островский. Рожденные бурей " - читать интересную книгу автора

все были, когда подали коляску? И как смеет всякая солдатня шататься здесь
со своими трещотками?
Это уже относилось к только что вышедшему из дома Зонненбургу. Майор
извинялся перед Людвигой за причиненную ей неприятность. Владислав быстро
подошел к нему.
- Господин майор, я требую ареста этого балбеса, который едва не
погубил графиню... Кроме того, лошадь стоит несколько тысяч марок, которых
этот ваш идиот за всю свою жизнь не заработает. Потом вы должны разъяснить
вашим солдатам, что здесь не заезжий двор, - по-немецки, коверкая слова,
говорил Владислав.
Высокий, сухой, как вобла, майор вежливо откозырнул Людвиге и
повернулся к Владиславу.
- Что вам от меня угодно, молодой человек?
- Я вам не молодой человек, а граф Могельницкий! Прошу не забывать
этого, господин фон Зонненбург!
- Прекрасно. Но если вы будете продолжать в том же тоне, то я
отказываюсь вас слушать. Мотоциклист выполнял свои обязанности и не должен
отвечать за то, что вы бросили вожжи и оставили графиню на произвол судьбы,
- отрезал Зонненбург и пошел с солдатом в дом, на ходу разрывая пакет с
надписью: "Совершенно секретно, весьма срочно. Вскрыть лично".
В этой суматохе про Раймонда забыли. Людвига первая заметила это.
- О боже, что же вы оставили его без помощи! - вскрикнула она. - Сейчас
же несите его в дом! Стефа, попроси майора послать за фельдшером.
Майор в своей комнате читал:
...Передаю шифрованную радиограмму двоеточие... В Австро-Венгрии
сильнейшее брожение. Его императорское и королевское величество отрекся от
престола... Приказываю всеми средствами вплоть до расстрела агитаторов
сохранить дисциплину в войсках... точка... Подчиняться только приказам
верховного командования.
Людендорф.
Дополнительные указания следуют... По прочтении сжечь... - шептал
Зонненбург.

- Глубокий обморок. Это - шок, - переломов нет. Одевать его пока не
надо. Сейчас мы впрыснем ему камфару, - говорил немец-фельдшер с повязкой
Красного Креста на рукаве мундира.
Раймонд лежал на широком диване в курительной комнате, покрытый теплым
одеялом. Ухаживали за ним лакей Адам и Франциска. Стефания тоже принимала
деятельное участие в их хлопотах.
Когда Раймонд стал приходить в себя, в комнату вошла Людвига.
- Вот... Пульс становится отчетливей... Молодой человек ведет себя
хорошо. Сейчас ему нужен полный покой... Что это? Играют сбор? Я должен
идти. Через час я вернусь. Но его не надо оставлять одного, - сказал
фельдшер, вставая с дивана.
- Вы можете идти, - обратилась Стефания к Франциске и Адаму, - мы с
графиней немного побудем здесь. Все благополучно, он приходит в себя, - тихо
ответила Стефания на немой вопрос Людвиги, когда они остались одни. - Не
находишь ли ты, Людвига, что он красив?
- Стефа, как тебе не стыдно?!
Раймонд с трудом приподнял отяжелевшие веки. Сидевшая у его изголовья