"Пол Остер. Мистер Вертиго " - читать интересную книгу автора

выиграл нашу ферму в карты. Вот так поиграли, сказал я. Кто проиграл, тот
выиграл, а кто выиграл, сам дурак - теперь ему до скончания века сидеть и
копаться в грязи в этом Дыркинвилле, Соединенные Штаты.
Признаю, я был маленький злобный звереныш, но оправдываться не
собираюсь. Я был тем, кем был, кем стал, набираясь от всех и всего, где я
вырос, и не вижу смысла делать по этому поводу большие глаза. Но вот что
меня удивляет, так это терпение, с каким они относились ко мне все шесть
месяцев, всё понимая и прощая мою тогдашнюю глупость. В первую зиму я бежал
из дома четыре раза, один раз умудрившись добраться до Вичиты, и четыре раза
они меня встретили, не задав ни единого вопроса. Вряд ли я тогда хоть на
волос приподнимался над той самой грязью, был хоть на молекулу выше отметки,
отделяющей человека от прочих, и логично было решение мастера, который,
увидев, что душа моя подобна душе животных, приставил меня для начала именно
к ним, то есть отправил в хлев.
Как ни противны мне были куры со свиньями, я предпочитал их компанию
людям. Там я не знал, кого ненавижу сильнее, и каждый день менял их местами.
Мамашу Сью и Эзопа я презирал, а о мастере даже думать не мог без гнева и
возмущения. Это он, негодяй, заманил меня, из-за него я влип - конечно же,
он у меня был главный за все ответчик. Больше всего меня изводили его
оскорбительные, полные сарказма замечания и словечки, которые непрерывно
летели в мой адрес, а также манера шпынять меня и гонять, с поводом и без
повода, единственно из желания еще раз доказать, какая я дрянь. В обращении
с теми двумя он был просто эталон вежливости, но хоть бы раз пропустил
возможность уколоть меня. Как началось в первый день, так потом и поехало. Я
довольно быстро пришел к выводу, что мастер Иегуда ничем не лучше, чем
"дядюшка" Склиз, и пусть он мне не давал колотушек, как тот, но слова тоже
имеют силу и тоже больно били по голове.
- Ну, мерзавец, - сказал он мне в то первое утро, - будь любезен,
поведай, какие основы каких наук успели в тебя заложить?
- Основы? - сказал я и немедленно, как и положено уличному мальчишке,
постарался дать быстрый и точный ответ. - У меня только одна основа - та, на
которой сижу. Как у всех нормальных людей.
- Я спрашиваю тебя про школу, осел. Входил ли ты хоть единожды в класс,
и если входил, то чему там успел научиться?
- Не ходил я ни в какую школу, больно нужно! Я что, не знаю, как время
провести, что ли?
- Отлично. Слова мудреца, да и только. А как у нас обстоят дела с
алфавитом? Буквы ты знаешь или нет?
- Кой-какие знаю. Те, которые практически полезные. А остальные мне без
надобности. От них только голова болит - с какой бы стати мучиться?
- И какие же для тебя практически полезные?
- Надо подумать. Например, "о", эта мне нравится, и еще "у". Потом
есть... ну... как их... "л", "р" и "е", и еще "т", которая как такой
перекресток. Это мои любимые буквы, а остальные, да ну их к черту, плевать я
на них хотел.
- Иными словами, ты можешь написать свое имя.
- О том и толкуем, хозяин. Я умею писать, как меня зовут, могу
посчитать все года, хоть до второго пришествия, и знаю, что солнце на небе -
это звезда. А еще знаю, что книжки для девчонок и маменькиных сынков, и если
вы придумали меня учить по книжкам, то лучше сразу расторгнем наш договор и