"Мария Оссовская. Рыцарь и Буржуа (Исследования по истории морали) " - читать интересную книгу автора

что они боятся своих начальников и считают это неблагородным признаком. В
Спарте лучшие и высшие люди особенно покоряются начальникам и гордятся своей
покорностью, и, когда их зовут, они не идут медленно, а бегут..." (VIII, 2).
"Ведь у вас - хотя вообще-то ваши законы составлены надлежащим образом, -
говорит Платон [Точнее, Афинянин, излагающий в "Законах" взгляды автора],
обращаясь к представителям Крита и Спарты, - в особенности превосходен один
закон, запрещающий молодым людям исследовать, что в законах хорошо и что
нет, и повелевающий всем единогласно и вполне единодушно соглашаться с тем,
что в законах все хорошо..." (634 d - e). Мнение, поистине любопытное в
устах человека, который хотел бразды правления вверить философам как
мудрейшим из людей и который первейшим и главным даром богов признавал дар
разума.
Если о красоте спартанец не заботился, то забота о физической силе и
ловкости стояла у него на первом месте. Этому должны были способствовать
брачные и внебрачные союзы, в которых оба партнера хорошо подходили бы друг
другу по своим физическим качествам, союзы, подчиняющиеся соображениям
евгеники. Силу и ловкость развивали физические упражнения. Военной закалке
служила охота на диких животных, а также на заподозренных
в мятежных настроениях илотов. Допускалось тренировать хитрость ловкими
кражами, хотя за неудачную кражу наказывали. Физическая культура, как
известно, была обязательна и для женщин, которые принимали участие в
состязаниях наполовину обнаженными. Чрезмерная свобода женщин осуждалась
Аристотелем. "Законодатель, желая, чтобы все государство в его Целом стало
закаленным, вполне достиг своей цели по отношению к мужскому населению, -
писал он в "Политике", - но пренебрег сделать это по отношению к женскому
населению: женщины в Лакедемоне в полном смысле слова ведут своевольный
образ жизни и предаются роскоши" (1269 b). "Когда же Ликург, по преданию,
попробовал распространить свои законы и на женщин, они стали сопротивляться,
так что ему пришлось отступить" (1270 а).
Нагота спартанок, которую пытался оправдать почитатель Спарты Руссо,
как известно, не шокировала греков. Наложение табу на наготу приписывается
обычно культурам Востока. Стоит, однако, напомнить, что Одиссей, проснувшись
в стране феакийцев и увидев Навсикаю со служанками, тут же "покрытых листами
// Свежих ветвей наломал, чтоб одеть обнаженное тело" (Од., VI, 128-129);
когда же служанки предложили смыть с него тину и грязь, он отказался от их
услуг: "Перед вами купаться не стану я в светлом потоке; // Стыдно себя
обнажить мне при вас, густовласые девы" (VI, 221-222).
Суровость спартанского воспитания не исключала развлечений в перерывах
между военными походами. Устраивались празднества по случаю
жертвоприношений, состязания в беге. Издалека приезжали музыканты,
показывали свое искусство скоморохи Подробнее пишет об этом У.
Виламовиц-Меллендорф: Wilamowitz-Moellendorf U. Staant und Gesellschaft der
Griechen und Rцmer. Berlin, Leipzig, 1923, S. 85.. Но если речь идет о
собственном художественном творчестве, музы не были благосклонны к
государству с такими порядками. Тиртей, который прославлял боевые подвиги
лакедемонян и воодушевлял их на битву, был родом не из Спарты. В искусстве
Спарта поощряла прежде всего хоровые песни. Платон, одобряя их как орудие
воспитания, оговаривался, однако (в соответствии со своими представлениями о
Спарте, как я полагаю), что в его идеальном государстве "никто не осмелится
воспевать презренную музу, не получившую одобрения стражей законов...