"Михаил Андреевич Осоргин. Свидетель истории" - читать интересную книгу автора

И думала:
"Они - герои, а я - самая обыкновенная девушка. Они - служители высоких
идей, а у меня никакие отвлеченные идеи в голове не укладываются. Но я и не
хочу быть героиней, я просто хочу жить полнее. А жизнь дана не для того,
чтобы ее экономить и расходовать по капелькам. Все - так уж все, иначе -
постричься в монашенки и шептать молитвы. Но только это не по мне!"
Она, рослая, здоровая, голубоглазая, и вправду в монахини не годилась.
И от черта, и от ладана была одинаково далека. Рязанские девушки полногруды
и солидны: глаз не закатывают и на шею не бросаются. Но со скучными и
расчетливыми людьми им тошнехонько, и долго стоять на месте они не могут и
не хотят. Людей определяют на глаз и делят на настоящих и никчемных; с
последними не по дороге.
Близких подруг и друзей у Наташи не было, хотя она никого не
сторонилась. Но, выждав и высмотрев, могла избранного пожаловать и дружбой,
и любовью. Это уж будет, значит, настоящий человек; пока его не было - да
ведь и рано!

В те годы зачиналась новая русская история. Год был урожаен на молодых
героев - но они народились не на японской войне, непонятной и бесславной;
они народились в глубинах России, единицами и гнездами. И народились на
скорую погибель,- чтобы оставить в истории красный героический след и
подготовить будущее.
Все проходит - остаются книги. В книгах строчка за строкой нанизано то,
что было, и то, чего быть не могло. За тысячу человек думает один, и с его
пера стекает на бумагу недальняя мудрость и ненарочная выдумка. Будто бы вот
в эти годы, вот этой мыслью жили в России все люди или уж, в крайнем
случае,- все лучшие. А это не так: одним живет пьяный кучер Пахом, другим -
пастух деревни Федоровки, великий мыслитель и искусник по лапотной части, и
еще совсем иным - городской человек. А старая липа в калымовском саду как
росла тогда, так и по сей день дает цвет и не хочет сохнуть, и никак не
убедишь ее, что важное случилось и описано в книгах парадными словами.
Поздней весной, уезжая из Москвы в отцовское поместье, Наташа упаковала
в чемодан целые стопы книг, чтобы читать их летом на досуге. В городе эти
книги только путали голову. Когда ехала, расписала свой летний отдых по
часам и по отделам: первый отдел - задача философии, второй отдел -
философия греков, третий отдел - теория познания. Утром купаться, до обеда
читать. А когда увидала Оку и дохнула речным воздухом, сразу поняла, что вся
программа полетит кувырком.
На реке две зари: утренняя и вечерняя; а часов никаких нет. Ох, трудно
будет с собой справиться!
Вот уже и лодка отчалила на свисток. А на берегу знакомая таратайка, и
на козлах грузная копна человеческого тела - постаревший и осевший кучер
Пахом.
Может быть,- кто знает? - это лето будет последним.

ЗЕНОН


Как хорош мир, если смотреть на него не из окна городского дома, не на
мостовую с лошадиным пометом,- а стоя посреди лужайки или на берегу реки!