"Михаил Андреевич Осоргин. Свидетель истории" - читать интересную книгу автора

камень, а в цветах притаилась змея. Осторожно спустив ноги со скамейки,
чтобы не ступить на что-нибудь полуживое и скользкое, Наташа кинулась бежать
из сада к дому, но к другому входу, споткнулась на лесенке, зашибла коленку,
испуганно закричала,- и только тогда хлынули слезы из голубых открытых глаз.
Утешали ее напрасно,- можно утешить в любом горе, а тут страшное открытие и
загадка не по силам. Открытие - смерть, а загадка - за что? Если можно убить
Мушку - то, значит, можно все! Теперь ничему нельзя верить, ни участливым
словам, ни добрым улыбкам! От теплого, шелковистого, счастливого Мушки
остался злой глаз, проклявший и дом, и сад, и всех, и Наташу. Пахом вытер о
траву огромный сапог - и радости больше не может быть.
Глупая нянька бубнит над ухом, что найдем нового Мушку, получше
прежнего, а глупая мама выговаривает Пахому: "Как вам не стыдно, вот видите,
что значит пить!" Пахом вяло оправдывается: "Где ее, маленькую, приметишь,
легла на самой дороге", а нянька бурчит: "Ты этак-то и человека раздавишь!"
Все это - напрасные речи, и Наташа не слушает. Все равно - мир расколот,
теперь ничего не вернешь! Она больше не плачет, а быстро думает и ничего
придумать не может - все спуталось. Мушки больше нет, и ничего прежнего
больше нет.
Кучер Пахом, полный раскаяния, прибрал и подмел у черного крыльца, так
что и следа не осталось; даже песочком присыпал. Руками поднять не решился,
а снес на лопате Мушкин труп за садовую ограду и там зарыл, навалив
курганчик земли. Теперь ступая подкованным сапогом, все смотрит под ноги, а
на садовой дорожке даже поднял игрушечное ведерко и осторожно, обеими
руками, поставил его на скамейку. Души у щенка не может быть, у него заместо
души пар - а все же загублена малая жизнь, это Пахом чувствовал. Не махни он
с крыльца, как увалень, да и не совсем проспавшись,- не было бы такого
случая, и вырос бы Мушка в большого пса, барышне Наталочке на радость. Очень
было обидно Пахому за самого себя, и этим вечером он выпил больше обычного -
и в утеху, и с горя. Выпивши - жаждал подраться, но никто с ним, таким
огромным, во всей деревне драться не мог, да и день был не праздничный.
Поздно вечером Пахом вернулся сумрачный и, шагая в темноте, высоко подымал
ноги и осторожно опускал, чтобы не наступить на неладное.

"ДАЙТЕ ХОДУ ПАРОХОДУ!"


Деревня Федоровка неподалеку от Рязани - то есть это по-российски
неподалеку, а на лошадях ехать больше полсуток. Летом можно пароходом, так
как деревня близка к реке, а имение Калымовых у самого берега Оки. Выедет
лодка, пароход замедлит ход, потом даст ход задний, вода забурлит под
колесами, с лодки поймают чалку и так на ходу и принимают пассажира, а
легкий багаж летит швырком.
Рязанцы - народ прочный и основательный. Как про всех - и про них
сложены сказки и прибаутки. Рязанцы "солнышко мешком ловили" и "острог
конопатили блинами". Был бой рязанцев с москвичами. Москвичи отмахали
солнышко шапками на рязанскую сторону, чтобы ослепить; а рязанцы попробовали
поймать солнышко мешком: навели мешок, поймали, завязали,- а оно и
выскочило. Тогда они решили: "Плохо нам, несдобровать! Попросим у москвичей
мировую". Юмор у рязанцев тяжелый, сытный, былинный, а сами они крепки,
коренасты, женщины дородны и румяны, дети смелы и озорны. Которые живут во