"Георгий Осипов. Подстрекатель " - читать интересную книгу автора

уголках рта под языком у меня появился привкус, как будто я лизнул батарейку
"Крона", а спереди начал расти хвост. Когда он вырос, я подул ей на затылок
и Жюстин обернулась, и посмотрела на меня своими ореховыми глазами. "Хайль
Гитлер", - сказал я ей тогда.
Порно с участием мадам Жакоб должна быть принципиально цветная. Тело
мадам имеет цвэт кофе со сливками. Правда, я не фанат кофе, молока, какао,
шоколада. Меня волнует только цвэт кожи мадам Жакоб. "Их виль кайнэ
шоколядэ" - существовал такой немецкий фокс. В исполнении немки по имени
Эрика Рот. У Жюстин самый красивый рот, губы и улыбка - но её как раз ни в
коем случае не следует подвергать пыткам и духовному унижению, в отличие от
Раисы Грубой - отпетого урода. Под воздействием боли и ужаса личико мадам
становится похожим на неправильно раскрытый, сломанный зонтик, сквозь него
дует ветер и хлещет дождь, пиздобородые невидимки-пращуры рода Жакоб
начинают выжимать на вас свои мокрые космы, и вы готовы умереть на месте, в
комнате мадам, куда никогда не заглядывает солнце, а с балкона только за
этот год уже сорвались и убились два кота, и это не выдумка... Единственное
средство обуздать клубящийся кругом этой женщины хаос - заниматься с ней
любовью каждые полчаса, или, хотя бы, через час.
Мадам Жакоб - роза Испанского Гарлема, я убежден в этом, так же, как я
убежден в существовании секретных отверстий, прикрытых ковром, в стене у
Азизяна в кабинете. Вечная эксплуатация музыки соул, в силу её
неисчерпаемости вот уже четвертый десяток лет, породила, наконец,
скороспелое увлечение ею и в среде здешних "последних людей", выпущенных на
свет родителями, лишь бы только что-нибудь выпустить, основать, спасти от
исчезновения то, что в действительности и не думает исчезать, послать
открытку в Кривой Рог. Эти зачатые в очередях профаны уверены, что множество
вещей изобрели совсем недавно, по случаю их пришествия в подгнивший, готовый
их принять мир. В недавнем прошлом этих репатриантов отсутствует Дионн
Уорвик и Вильсон Пиккет, старость и износ подступают незаметно, когда глаза
залеплены влажной ладонью матери. Терроризируемые жаждой мести и мечтой о
росте благосостояния они не ведали иной музыки, кроме похоронных маршей и
пиликанья свадебных оркестров, что тоже, в общем-то, неплохо. Мадам Жакоб -
Роза Испанского Гарлема и агент трех разведок, как ни странно все это
частично сознавала, частично предугадывала, несмотря на туповатое равнодушие
и мелочное недоверие ко всему органически прекрасному, царившее в
диссидентских кругах, куда привели меня в конце семидесятых поиски альбома
группы Троггс "Троглодинамит" и Розы Испанского Гарлема. Соул там не
слушали.
Там, на хате козырной чертежницы правозащитники любовались, задрав
головки в очках, коллекцией её самоваров. Темные от времени нелепого вида
устройства стояли на крыше буфета, такого же почернелого, дореволюционного.
Словно гербарии с подсветочкой висели в подобающем углу образа. Я тоже один
раз подвесил иконку - оказалось не туда. Хозяйка дома с темною, старательно
выращенной косой, длинной, как ночь в вытрезвителе, в черной юбке до пят,
сама напоминала самовар или баллон. Она разговаривала низким певучим
голосом, видимо так было надо, поскольку в диссидентском freak-show она
олицетворяла, надо думать, Матушку-Русь. Судя по фасону.
Евреи, как ни странно, в тот зимний вечер вообще были представлены
партикулярно, в виде половины крови осанистой, страдающей тиком блондинки,
супруги одного узника совести, вожака парней в свитерах. Блондинка сама