"Александр Осипенко. Пятерка отважных " - читать интересную книгу автора

окнами.
До войны в церкви местный колхоз ссыпал зерно. Потому и креста на ней
не было. Теперь крест поставили новый. Березовый, белый-белый. И колоколов
на колокольне до войны не было. Зачем зернохранилищу они? Их и теперь не
было. На колокольне висел вагонный буфер. Церковный староста бил по нему
железиной - буфер хрипло бренчал.
Ничего интересного... Данилка хотел слезать с липы. Стоит ли терять
время на ерунду?..
Да тут из поселкового Совета вдруг появилось несколько военных в
высоких шапках с орлами. Буфер на колокольне забренчал чаще. Дверь в церкви
отворилась. Из нее вышло трое мужчин. Тот, что шел посредине, нес на
вытянутых руках полотенце, на нем лежал каравай, а на каравае стояла солонка
с солью. Данилка едва с липы не упал - с хлебом-солью шел Зыль-Бородыль.
- Максимка, - зашептал Данилка, - рогатку взял?
- Взял...
- Дай мне...
Таких рогаток, как делал Максимка, не было во всех Велешковичах. Да что
там Велешковичи. Если бы проводились всесоюзные соревнования по рогаточному
спорту, Максимка со своими рогатками занимал бы бессменно первые места. Они
были очень удобные, очень меткие и посылали камешки в цель со скоростью
пули.
Тем временем офицеры, тяжело бухая сапогами, шли навстречу
Зылю-Бородылю и его приспешникам, а Зыль-Бородыль с
помощниками-приспешниками шел навстречу офицерам. Данилка положил в кожаный
чепчик рогатки камешек, зажал его между большим и указательным пальцами.
Взял в левую руку вылощенное древко рогатки, оттянул резинку за ухо,
прицелился. Зыль-Бородыль как раз был в профиль. Данилка хорошо видел его
ухо. Когда линия от Данилкиного глаза через камешек протянулась к Зылевому
уху, Данилка резко отпустил резинку.
Камешек изо всей силы щелкнул Зыля-Бородыля по уху, едва тот удержал
каравай на полотенце.
Теперь самый раз было сигануть с липы, чтобы не попасть фашистам в
лапы. Но Данилка увидел, что офицеры на щелчок не обратили никакого
внимания. Они взяли каравай вместе с полотенцем, что-то сказали
Зылю-Бородылю, даже похлопали его по спине. Данилка думал, что на этом
фашисты и закончат учреждение управы. Ан нет! Из-за сельповской лавки вдруг
появилась белая лошадь, которую вел на поводу Густин отец Иоган Карлович
Клем. Лошадь не просто шла на поводу. Она танцевала, как заправский танцор
из Велешковичского ансамбля танца. Люди так и ахнули от удивления - Гром!..
Давным-давно, может быть, еще в том столетии, помещик Струмецкий держал
в своем имении конюшню породистых лошадей. Продавал их в Париж и Вену, в
Лондон и Мадрид. Слава о велешковичских скакунах обгоняла и без того быстрые
слухи. А тут подоспела революция. Помещик сбежал в Турцию, лошадей забрали в
Красную Армию. Конюшня опустела. Велешковцы думали - навсегда. Но вернулся в
имение из красной конницы Семена Михайловича Буденного бывший помещичий
батрак и наездник, или, как его по-другому называли, - жокей, Григорий
Якимчик. Привел он в Велешковичи двух породистых кобыл, да и начал
возобновлять теперь уже не помещичью, а государственную конюшню. Для красной
конницы тогда надо было много лошадей. Велешковичский конезавод рос из года
в год, а его скакуны завоевывали призы и дипломы на самых разных