"Александр Осипенко. Пятерка отважных " - читать интересную книгу автора

значит, нельзя... А про наш уговор не забыл?
- Какой уговор?
- Какой, какой? Про партизан... Разве ты ничего не слышал?.. Про тех,
что город обстреляли... Проворонил ты, брат, партизан. Совсем проворонил...
Были бы мы теперь среди мужественных сыновей народа... А я на тебя
надеялся...
Зыль-Бородыль горевал так искренне, что Данилка почувствовал полную
свою вину перед ним. Хотел сначала признаться, что немецкий штаб в школе
обстреляли не партизаны, а они с Максимкой, Левой и Густей, как во дворе
появился дед Ничипор.
Это был известный на все Велешковичи дед. До войны он возил на бричке
председателя местечкового Совета товарища Якимчика. Но известен он был по
другой причине: у деда был свой зверинец.
- День добрый хозяину, - поздоровался он с Данилкой, а на Зылева
посмотрел недоверчиво. - Я к тебе, молодой человек...
Зылев, видимо, почувствовал себя лишним.
- Так я пошел, Данила, - сказал он. - Если что услышишь, подбежишь ко
мне...
Дед тем временем поставил на колоду клетку с морской свинкой, рябой
кошкой и черным скворцом, а на землю - черный ящик на треноге.
- Чего он приходил? - спросил дед.
- Дела у нас разные, - ответил Данилка.
- Разве что дела, - отозвался дед. - А я пришел к тебе, молодой
человек, проситься на квартиру. Выгнали меня немцы из дома, где был Совет.
Хотят управу там делать...
- Мне хаты не жалко, - ответил Данилка. - Живи! Веселее вдвоем будет...
- Ну, вот и договорились, - обрадовался дед. В тот же день дед Ничипор
перенес в Данилкин
дом свои пожитки: клетку с кошкой, морской свинкой и скворцом,
шарманку, попугая Ару, сундучок да узелок с одеждой.
- А где же твой остальной зверинец? - поинтересовался Данилка.
- Фашисты разграбили. Кого можно было съесть - съели, кого ради забавы
застрелили, а кто остался цел, того я сам в лес выпустил. Пусть живут...
Так и обосновался дед Ничипор в Данилкином доме. Каждое утро дед
куда-то отправлялся, взяв с собой морскую свинку, рябую кошку, скворца и
попугая Ару. Приходил он поздно. Приносил с собой хлеб, картошку, кусок сала
либо еще что-нибудь из пищи. Бывало и так, что дед не появлялся в доме дня
два-три. Данилка на это не обращал внимания.
Однажды утром Данилка проснулся от того, что кто-то сильно толкал его в
бок. Раскрыл глаза - Максимка.
- Бежим скорее на площадь, посмотрим, как немцы управу будут делать...
- Какую управу? - удивился Данилка.
- Немецкую, конечно, - ответил Максимка. - Чтобы местечком управлять...
Бежим, а то опоздаем...
На площади, возле церкви, стояла небольшая толпа людей, большей частью
женщин, не иначе как согнанных сюда фашистами, потому что солдаты в касках
расположились и перед толпой и за ней.
Данилка с Максимкой пробрались за церковную ограду, залезли на липу.
Отсюда вся площадь на виду. Пустая, будто вымершая. Зато на церковной
паперти стояли четыре старушки и крестились на сельповскую лавку с выбитыми