"Владимир Осинский. Полет стажера" - читать интересную книгу автора

- О, - снисходительно улыбнулся Сол Рустинг. - Вы, уважаемый Бег Третий,
сами не подозревая, задали слишком сложный вопрос. Ответить однозначно я не
в силах, углубляться же в историю проблемы значило бы потратить чересчур
много времени.
- А если рискнуть? - вмешался любознательный Тингли. - Дефицита времени
мы, думается, не испытываем.
- Да? А если я скажу, что неблаговидные умышленные действия чиновников
преследовали корыстные цели?..
- "Корыстные"?..
- Вот вы и ответили на собственный вопрос! Нет, здесь мы ушли бы слишком
далеко. Позвольте уж мне не отвлекаться.
- Разумеется, - поддержал Виктор Горт, и в его глазах зажегся огонек
любопытства. - Но, если разрешите, - все же добавил Художник, - позже мы
вернемся к этой теме
Рустинг с достоинством кивнул и продолжал:
- Так вот, очередей не стало. Новый уровень общественного сознания,
достигнутый человечеством, позволил перейти на заочное оформление событий,
именуемых "изменениями в составе Общества". Все сделалось просто: вы
извещаете по видеофону какого-нибудь Сола Рустинга о рождении сына, он,
полностью вам доверяя, изображает радостную улыбку, а затем соответствующим
образом регистрирует это прекрасное событие. У вас скончался близкий - и
совершается та же процедура, только вместо улыбки Рустинг живописует
глубочайшую скорбь... - Внезапно он с яростью воскликнул: - Ну до чего все
просто! - Потом ярость уступила место выражению безысходной тоски, смешанной
с отвращением; не требовалось особого ума, чтобы догадаться - отвращения к
своей профессии. У меня мелькнула мысль, что в учреждении, представляемом
Рустингом, не мешает заменить чиновника. Если человек охладел к работе,
которую выполняет, ему следует подыскать другую; таков один из мудрых
законов Общества. Мы встретились глазами с Петром, и он едва заметно покачал
головой: не торопись, мол, все намного сложнее. Реакция "космического
мусорщика" на совершенно очевидные вещи привела меня в некоторое недоумение,
однако еще больше я обрадовался только что сделанному открытию - мы понимали
друг друга с полувзгляда, как и должно быть между астролетчиками, особенно в
наших обстоятельствах.
- У наших предков было мрачноватое чувство юмора, - вновь заговорил Сол
Рустинг, и в его лице и голосе были боль, тоска, застарелая безнадежность, и
над всем доминировала огромная серая усталость. - Как видите, оно передалось
нам. Мы тоже заносим в единую приходо-расходную книгу и смерть, и рождение.
Следовательно, по существу, ничего не изменилось. И никогда не изменится, не
может измениться, потому что мы люди, а люди - смертны... Пусть человечество
достигло долголетия в масштабах, о которых и не мечталось древним, пусть оно
почти абсолютно исключило несчастные случаи и одолело подавляющее
большинство болезней... Но мы не властны над смертью как неизбежным
логическим концом жизни в любых ее проявлениях. Знаете вы, сколько смертей
зарегистрировал я за три с половиной десятка лет?! За редчайшим исключением
среди них не было преждевременных - того, что позволяло людям, негодуя
против несчастных случаев и тому подобных обстоятельств, обманывать себя
мыслью:
"Он умер, потому что ему не повезло... Но мне-то такое не грозит"... Увы,
сегодняшняя безопасность нашего бытия только еще более обнажает его