"Владимир Осинский. Полет стажера" - читать интересную книгу автора

вас на бессрочное содержание, оно согласно кормить и одевать, предоставлять
неограниченное количество холста и красок, перевозить в любые районы
обжитого и не исследованного пока пространства каждого из "подающих
надежды". Словом, оно не только не мешает, напротив - всемерно поощряет ваши
бестолковые поиски и терпеливо ждет, когда вы найдете наконец точку
приложения сил... или убедитесь в своей полной несостоятельности!
Тингли Челл, широкоплечий здоровяк с хорошо развитой мускулатурой, с
первых минут знакомства не вызвавший во мне симпатии по причине шумной
непосредственности, больше похожей на развязность, этот двадцатипятилетний,
как я уже решил, оболтус, беспомощно стоял передо мной; его всегда
безмятежное румяное лицо выражало неподдельную, явно застарелую боль.
- Не разумнее ли было устроено несовершенное общество наших предков? -
тихо спросил он. - А может, оно поступало честнее - и гуманнее! - ставя
человека в условия, когда полнота его дарования или заурядности проявлялась
в процессе тяжелой, но естественной борьбы за существование?.. Знаете,
получив категорию Практиканта, я был счастлив: это ведь действительно не
каждому дается. А сейчас предпочел бы занимать самое скромное, однако нужное
Обществу место, быть аккуратно пригнанной деталью в социальном механизме - и
знать, что без меня он будет работать не так плавно. Пусть это была бы любая
профессия - даже рабочего Службы звездной санитарии! Сознания нужности своей
- вот мне чего не хватает.
Скажу честно, во мне росло сочувствие к нему; он, без сомнения, был
искренен в ту минуту. Но когда Тингли этак походя оплевал труд "космического
мусорщика" - я разозлился. Мне-то было известно, что, кроме огромной отваги,
выносливости, эмоциональной устойчивости, эта работа требовала от человека
высочайшей готовности к самопожертвованию, то есть подлинной нравственности.
- За чем же дело стало? - почти враждебно спросил я.
Он не услышал меня, потому что слушал себя. И продолжал:
- Я уже не говорю о том блаженном состоянии душевного покоя, что доступно
счастливцам, не задумывающимся о смысле - точнее, совершеннейшей
бессмысленности! - жизни, о множестве других темных, сложных, мучительных
вещей. Это уж от природы, с этим человек рождается, чтобы нести свой крест
до конца... Нет, я хочу немногого, и главное в этом немногом - все та же
уверенность в себе. Противно повторять прописные истины, но так уж устроены
люди, что им жизненно необходимо что-то уметь делать в совершенстве - будь
то искусство врачевания, пилотирование звездолета или навыки землекопа...
хотя эта профессия давно вымерла за ненадобностью... Ах, Бег, тяжело и
унизительно быть дилетантом! А ведь когда-то Общество вынуждено было
поощрять и культивировать специализацию и мечтало о нынешних временах как о
фантастическом благе. В свободе от необходимости с предельным рационализмом
использовать производительные силы - в том числе человека - оно видело
благодатную почву для массового выращивания так называемых гармонически
развитых личностей. В тогдашнем представлении последнее выглядело просто:
тот же землекоп забывает на досуге о лопате и берется за виолончель, а
профессор изящной словесности жонглирует двухпудовыми гирями... Как видите,
все оказалось сложнее. Практически приведенная выше схема осуществлена. А
счастья почему-то по-прежнему нет... Э, что говорить! Вот вы, астролетчик
Бег Третий, олицетворение древней мечты о гармоническом совершенстве
личности, вы - счастливы?
Что я мог ему ответить? Конечно, было жаль его, было смутно на душе. И уж