"Владимир Осинский. Полет стажера" - читать интересную книгу автора

мешает коснуться и более отдаленного будущего. Вслед за тем, как "Поиск"
выбрал маршрут и повел корабль сюда, наш славный командир Бег послал
радиограмму в направлении наибольшей вероятности прохождения пассажирских
космических трасс... Впрочем, ее запросто может перехватить и грузовик, а на
каждом из них есть аппаратура на такой случай: получит - перешлет куда надо.
Мало того, на подходе к планете Бег выбросил радиобуй, который стал ее
спутником. Словом, я ни на миг не сомневаюсь - рано или поздно нас найдут и
выручат. Нет в истории робинзонов, к которым в конце концов не приходил бы
корабль. Что касается пищи, то ее нам хватит до конца жизни (между прочим, я
намерен протянуть еще не менее полувека), потому что бедная "Эфемерида" была
буквально набита продуктами, и немалую их часть разместили в отсеках нашего
кораблика. Продукты везли впрок на Зеленый остров, а о воде, естественно, не
позаботились, там ее разливанное море... Вывод напрашивается следующий.
Давайте считать, что по дороге на Зеленый остров мы передумали - решили
пожить немножко на планете с более суровым климатом. А заодно поиграть в тех
чудаков, которым нравились необитаемые острова... Второе: завтра на рассвете
Бег Третий, Виктор Горт и Тингли Челл пойдут па разведку с единственной
целью - отыскать источник пресной воды... разумеется, попрохладнее и
повкуснее, иначе мы им объявим выговор, не так ли? - Коротко улыбнувшись,
заключил: - Отправление в пять ноль-ноль, возвращение - не позже полудня,
причем независимо от результатов экспедиции. - Тоном искреннего сожаления
Петр добавил: - С превеликим удовольствием прогулялся бы сам, да только годы
дают о себе знать... А ведь в кои веки раз удалось попасть на незнакомую
планетку! Как говорили древние, старость не радость...
Закончив столь прозаически свою программную речь, Вельд, увязая в красном
песке, поплелся в хвост ракеты. Уверен, вы сами оценили мудрость - без
всякого преувеличения! - слов и поведения "космического мусорщика". Не
требовалось особой наблюдательности, чтобы заметить, как успокоились и
приободрились люди. А старый хитрец продолжал играть свою роль: его тяжелая
походка уныло оповещала всех о прожитых годах и застарелой усталости. Краем
глаза я увидел, как Сол Рустинг не без некоторой жалостливости поглядел
вслед Петру, а затем, расправив - насколько это было возможно - сутулые
плечи чиновника, мужественно улыбнулся Коре Ирви. Прежде чем скрыться за
тускло поблескивающим покатым бортом нашего ковчега, Вельд как бы невзначай
взялся большим и указательным пальцами за мочку уха. Человек, чья профессия
была связана с космосом, не мог сделать это случайно. Знак требовал:
"Внимание!" Внутренне подобравшись, я приготовился при первом удобном случае
пойти за ним.
Да, обстановка нормализовалась. Оживился, предвкушая утреннюю вылазку,
Тингли и уже рассказывал Коре и Рустингу что-то, судя по их реакции,
смешное. Я решил, что мой уход останется незамеченным, когда голограф кивнул
мне. Что ему надо? Против воли опять шевельнулась враждебность. Но Виктор
Горт улыбался приветливо, чуть смущенно, и я подошел к нему.
- Простите мою назойливость, - сказал он. - Хотелось вам кое-что показать.
Недоумевая, я последовал за ним. У входа в ракету Художник знаком
попросил остановиться, сам шагнул внутрь.
- Смотрите внимательно...
Выражение не свойственной Горту застенчивости не сходило с его лица. Он
стал перед креслом, которое по штатному расписанию "Эфемериды" было моим
рабочим местом, достал из кармана альбом- камеру; еле слышно щелкнул