"Дзиро Осараги. Ронины из Ако или Повесть о сорока семи верных вассалах " - читать интересную книгу автора

никогда никому не уступал, всегда первым был, все у тебя ладилось. Вот и
сейчас, если только не будешь отчаиваться да сможешь поймать за хвост удачу,
все у тебя будет хорошо, я знаю. Ты только подумай, ведь у матушки твоей
никого нет, кроме тебя.
- Да я понимаю, - ответствовал Хаято недовольным голосом, ворочаясь в
темноте на своем ложе.
Мать на время погрузилась в скорбное молчание, но не выдержала:
- Ты прости меня, сынок. Устал небось, притомился, а я тебе своим
брюзжанием спать не даю.
Как ни странно, спать Хаято совсем не хотелось. В голове у него роились
горячечные мысли, но взор был холоден и спокоен.
Жаль матушку, - думал он. - Но себя, пожалуй, надо пожалеть еще больше.
Она все еще надеется, что сын сделает карьеру, а сам он эти тщеславные
помыслы давно уже оставил. Такое чувство, будто застит взгляд исполинская
серая стена. Как об нее ни бейся, как на нее ни кидайся, каменная стена не
шелохнется, не сдвинется. Сокрушить ее! Никак иначе не уйти от горькой
тоски. Путь один - сокрушить стену! Навязчивая мысль неотступно преследовала
его, овладевая всем существом, - как от затлевшего подола занимается огнем
вся одежда.
Горячим лбом он уткнулся в прохладный воротник ночного халата. Вдруг
захотелось сбросить одеяло, вскочить и бежать куда-то. Чтобы обуздать
нервное возбуждение, он принялся глубоко дышать, задерживая дыхание на
вдохе.
Во мгле ему виделась мерзкая физиономия того грязного чинуши.
Казалось - вот оно, то, к чему он давно стремился и все не мог добраться.
Сам он был тогда закутан в капюшон, но сквозь щель для глаз мог хорошо
рассмотреть гнусную рожу. Он уже приблизился вплотную к негодяю, будто
собираясь спросить дорогу... И почему он тогда его не зарубил?!
Хаято сам ужаснулся своим порывам. И все же необходимо было преодолеть
страхи и сомнения, необходимо было что-то делать. К тому времени, когда
первые лучи рассвета пробились сквозь щели ставен, мысль эта постепенно
обрисовалась в голове Хаято Хотта со всей очевидностью.
В доме Сэнкити на Камакурской набережной с утра пораньше хозяин внушал
набившимся в комнату подчиненным:
- Как хотите, только сделано это было не спьяну и не в шутку, а со злым
умыслом. Ежели копнуть, неизвестно еще, какие дела тут могут вылезти на
поверхность. Герб-то у него был вроде бы соколиное перо. Молодой еще совсем
парнишка, на ронина смахивает. Вы давайте-ка, ищите, и чтобы без дураков.
Сам я тоже сейчас на поиски отправлюсь, вот только ванну приму, - бодро
заключил Сэнкити, поднимаясь из-за стола с полотенцем в одной руке и
зубочисткой в другой.


2 Цветочный дождь

Раздвинь-ка седзи пошире. Духота - просто дышать нечем! Пусть хоть
свежим ветерком обдаст, что ли... - Так вы же сами намедни изволили...
- Что-о?!
Мужчина и женщина посмотрели друг на друга и улыбнулись.
В сумерках сквозь раздвинутые седзи смутно зеленели ветви деревьев.